lelik пишет:
Миша, из твоего замполитского многословья - видимо, меня учили на инженера, а тебя сразу на замполита - я выделил два момента.
И тебе придется на (за) них ответить.
Maikl пишет:
Вместо классики, ты подсовываешь "спорный продукт" в еврейской упаковке...То ты славишь Сталина, то третий раз Присягу принимаешь, то стоишь в пятой колонне... А в итоге получается многосторонняя безответственность. .
1) Поподробней, пожалуйста, про "спорный продукт в еврейской упаковке". Очень интересно, что в этой самой упаковке я подсовываю? Расшифруй!
2) Ну, и дальше.Про третью присягу, пятую колонну и безответственность.
Это серьезное обвинение, Миша. И съехать с него тебе уже не получиться. Слово не воробей.
А посему потрудись пояснить публично, что конкретно ты и имеешь ввиду:
- под моей третьей присягой
- принадлежностью к пятой колонне
- многосторонней безответственностью
Как человек ответственный, полагаю, ты отвечаешь за свои слова?
Преступление и наказание
ч.I
Смеркалось быстро. Солнце, затянутое черными тучами, будто провалилось за горизонт, темнота заполнила все, и, казалось, что она заполняла и его душу, закрыв в ней последние островки сознания и света. Майклскольников шел тяжело ступая и тяжело дыша, в темноте он он уже ничего не видел, и не шел, а продирался сквозь ветки сайта ДВВАИУ, обдирая в кровь руки и лицо. Кромешная темнота скрывала его расхристанный вид с взлохмаченными остатками волос на голове. От Майклскольникова веяло жутью, он нес топор, он нес его с тем упорством и решимостью обреченного, остановить которого было невозможно. Майклскольников искал новую. молодую ветку "Раздрай внутри..." Ее зеленые кисти набирали силу, они притягивали пользователей дыханием мыслей, и мысли эти превращались в образы и события, о которых разворачивался "вечный спор". Но ветка не оправдывала своего названия, Раздрая не было, вернее он был, но тихий, затухающий, и вот это Майклскольников перенести не мог. Раздраи были его стихией, в них он прыгал не задумываясь, в них он бился головой о стены, которые стояли непоколебимо, но от набитых шишек лоб Майклскольникова крепчал и тоже становился непробиваемым. Раздрай, раздрай, какая энергетика, какой выхлоп эмоций, какая сила, какие взрывы, какие секущие осколки...
Ветку он нашел неожиданно, он ее не нашел. он ее почувствовал внутренним, безошибочным чутьем. Ветка пахла Леликом, и этот запах Лелика был всепроникающий, пронизывающий, прокалывающий и голову, от него невозможно было избавиться , и оставшись с одной пульсирующей, затмивающей разум мыслью, Майскольников начал рубить, в темноте, промахиваясь и попадая, попадая и промахиваясь...Ветка стонала, она рассыпаясь под ударами, она плакала и кричала, но ослепленный Майклскольников не слышал эти крики, его спина взмокла, пот застилал глаза, и взмахи топорища кроша, выстукивали, Еще! Еще! Еще!... Майклскольников вырубал слова, они складывались в предложения, и в разлетающихся щепках и листьях в этих словах уже не оставалось ничего осмысленного, обдуманного, он рубил, путая буквы и цифры, и вырубленное топором мгновенно разлеталось, унося с собой зловещий оскал буквосека. Ветка уже не плакала, она вздрагивала от ударов, она ждала рассвет, она ждала первый, спасительный солнечный лучик. сжимая в кистях последние уцелевшие листочки...
Продолжение следует