Серёж, привет, уважаемый! Настраивайся на мой достаточно «долгоиграющий» рассказ. Командировка была длинная, а «удаль молодецкая вместе с юношеской дурью» била через край! Понятно, что из соображений этики и морали всего не напишешь, но буду очень стараться, вуалировать, намекать! А твою корону главного «Интригана» с гордостью примерю! Но не более! Да здравствует Король!😊 Обнимаю!

  СЫН   СТРАСТИ  И  ВЛЕЧЕНИЯ

  «Садитесь, мальчики, коли не шутите!» - ответила  выбранная Вовкой  «девушка»  игривым голосом. «Вот только выпить у нас уже  ничего нет!» - с явным сожалением акцентировала эта «вакханка».
Даже в первом приближении было видно, что дама  явная почитательница веселья, безрассудства и дикой страсти (по Володиной  экспертной оценке). Когда я поближе рассмотрел предназначенную мне женщину, то, пожалев себя, грустно подумал: «А действительно ли все достойны любви, на самом деле?».
Моя пассия тоже что-то стала говорить, подыгрывая приятельнице и включившись в общую игру обольщения. У этой моей «Дульсинеи» был удивительно мягкий, такой же, как и у её «товарки» игривый голос и  интонации со значением. Поэтому слушать девушку  было гораздо приятней, нежели смотреть на неё.
А я молчал, как зарезанный, потому что вообще не знал, о чём  говорить. «Ты что контуженый, красавчик?» - весело пошутила моя Валькирия, уже заранее «всё про всё» за меня и  без меня, решив. Володя посмотрел на меня умоляющим взглядом, в котором явно читалось: «Прости, Борька! Ничего личного, но, пожалуйста, возьми  её  на себя!»  
Я внутренне перекрестился и, если так можно выразиться, «героически»  представился нашим с Вовкой  объектам: «Борис…».
Девушки оказались двоюродными сёстрами. Вовина мадам идентифицировала себя Галей, а её сестра, почти  как у классика –
 «Звалась Татьяной, Ни красотой сестры своей, ни свежестью её румяной! Не привлекла б она очей. Дика, печальна, молчалива». 
 Кроме «мужественного» девичьего лица меня ещё очень впечатлили Танюшины исполинские формы размера «трихуел» (XXXL). Мне тогда, почему-то, сразу невольно вспомнился Поль Робсон с его хрестоматийным исполнением «Песни о Родине»  Лебедева-Кумача – «Широка страна моя родная!»  Настолько убедительно широко и необъятно выглядела моя  новая пассия.  Когда мы перезнакомились, то Галина  предложила нам всем подняться «отдохнуть» в квартиру, правда, предварительно нужно было «сгонять» за добавкой  в «ликёрку» (полностью передаю язык оригинала!). 
И тут мой Владимирас Йозо Варенас, как «мистер Х», достал (материализовал?)  буквально из-за пазухи литровую плоскую флягу из нержавейки. Он в своих многоходовках, оказывается,  всегда, как в преферансе, перестраховывался и ставил на третью даму. А вдруг? И у него это, наконец, сработало!
Галюня  расцеловала его прямо там же, в подъезде, вспомнив и прочитав, при этом, какие-то  детские стишки про то, как «Ленин вёл народ  и Ленин видел далеко, на много лет вперёд!» 
 «Девушки» оказались  хорошими хозяйками. Не успели мы с Йозосовичем  осмотреться в квартире, как они уже накрыли стол с достаточно широким ассортиментом закуски. И это всё  в «голодном Поволжье»!  В тот день Бог послал нам на стол «нарезанного сала, варёной колбасы, огурчиков с помидорами, селёдочку с лучком и ещё какие-то ассорти соленья на самый взыскательный вкус».
Вы ведь не будете отрицать, что ассорти из солёных груздей и рыжиков это самая, что ни на есть, VIP закуска?  Вот и мы с Вовкой тогда тоже так решили. Выпить, закусить домашними грибочками в компании «по интересам» - это ли не «БИНГО» для любого командировочного? Вечер обещал стать насыщенным и интересным, а у Володи ещё и очень томным! А я, всё-таки, втайне вынашивал идею «соскочить» с интима и «свалить» в гостиницу. Но парень я, по жизни, совестливый, поэтому опрометчиво откладывал и откладывал этот  свой «уход  по-английски не попрощавшись». А тут ещё грузди эти с рыжиками на закуску! Это ведь вообще запрещённый приём?  Моя крупногабаритная модель с каждой очередной  выпитой рюмкой становилась всё активней и веселей. Она даже предложила нам всем аккуратно (наверное, чтобы не опрокинуть и не сломать мебель) потанцевать, но не нашла ничьей поддержки. Когда мы вышли с Володей покурить на балкон, он, чувствуя свою вину, предложил: «А давай скажем, что ты перебрал, тебе резко «поплохело»  и ты ушёл спать!»
 

Предвосхищая ор и негодование радетелей нравственности напоминаю им, я предупреждал, что будет «горячо»! Не читайте, или отнеситесь к этому с юмором, потому что так ведь и  было?  Офицерский Декамерон, своего рода...

СЫН  СТРАСТИ  И   ВЛЕЧЕНИЯ

 Я тогда действительно уже успел «принять под грибочки»  чуть больше  обычного, но, по-прежнему, никак не мог определиться, «что мне делать»… дальше? Скорее всего, хотелось ещё немного добавить в этой  компании «за компанию», а  потом тихо «испариться», причём испариться так, чтобы  никто этого не заметил. Думаю, что всё бы именно так и произошло, потому, как наша «компашка» (особенно дамы, после «литры выпитой») уже была слегка неадекватна, да и сильно «подшофе»!
 Ну, а раз не заметят, думалось мне, то и не обидятся. Поэтому я, как истинный хитрован, повёл себя неискренне, сказав Вовке, что  «коней (лошадей?) на переправе не меняю» и, поэтому остаюсь с ним.  Было явно видно, что Володя этому обстоятельству особо не обрадовался  и отреагировал  на моё заявление как-то подавленно. Причём в это  своё «унылое»  состояние он «вошёл», пошептавшись с озорницей Галей. 
Я, вернувшись к своей ненаглядно-необъятной шалунье за стол, продолжил «догоняться», чтобы полностью соответствовать общепринятым канонам. Которые  говорят, что нужно всегда быть общительным, веселиться в обществе прелестных барышень (тут у нас, правда, пошло не совсем по сценарию этих канонов), радоваться жизни и вести непринуждённые застольные беседы! А если ты всего этого избегаешь и не делаешь, то ты или болен, или не благонамерен, или просто ненавидишь окружающих. 
Ещё конкретнее таких людей охарактеризовал  Николай Васильевич Гоголь – «Така людина або хвора, або падлюка!». Но мы с Володей были честными и полностью здоровыми мужиками, поэтому выпили в тот вечер много и дошли почти до состояния «риз», «лоскутов»  и даже частичной потери ритма пульса. Тут я (без ложной скромности и честно!) сейчас больше про Владимира рассказываю. Я только потом узнал  причину той его внезапной подавленности.
 В этот «клинч» его намеренно ввела Галина, заоблачно «задрав планку» своих требований к его мужскому «началу начал». При этом она его ещё и меня попросила отправить «восвояси», как не оправдавшего надежд. Пообещав, что если я уйду, то они с Татьяной всё сделают так, что Вовка  просто утонет в блаженстве, неге и удовольствии! Не вписался я, видимо, в её «формат», а вот Вова целиком и полностью ему соответствовал. Однако – «Рыбак рыбака…!» 
Вот  Йозосович   на перекуре и попытался меня осторожно «сбагрить» по её устному приказу. Хотя, уверен, что озорная Галя просто слегка потеряла связь со временем, пространством и остальными реалиями, промаявшись полгода (минимум!) без мужика и сопутствующей ласки. Но обо всём этом я узнал потом, после того как в этом нашем «театре абсурда» для четырёх зрителей  произошло событие из разряда самых курьёзных обломов. Хотя  слова такого тогда  ещё не было, поэтому назову это не облом, а «резкое прекращение кайфа». 
Итак. Вечер подходил к своему логическому завершению. Володя лучше всех  зная, что секс это не какая-то легкомысленная любовь, а тяжёлая работа, потому как им надо заниматься, увёл Галину в соседнюю комнату, чтобы  «нырнуть в жерло вулкана». Галя, при этом,  как Эдик в фильме «Кавказкая пленница», уходя  попросила Татьяну: «Сестра, сделай погромче телевизор!», тем самым дав отмашку началу развратной составляющей  вертепа. Я, оставшись наедине с Таней, сидел, молчал и покорно (но с ужасом!) ждал, когда она начнёт ко мне приставать! Вот-вот должен был наступить «пресловутый» момент истины. Потому что Татьяна явно его дождалась, увидев, как я опьянел почти до её уровня. А значит наступил баланс интересов, когда стирается противоречие, что пьяные мужики ей не нравятся, ну, а трезвым не нравится она.  Абсолютно честно говорю – меня с неудержимой силой обуял страх того, что моя Валькирия сейчас просто плюхнется на меня и раздавит-задушит в порыве своей никем невостребованной страсти.
И всё бы, наверное, именно так и было, НО… 
Моё спасение пришло неожиданно и именно в тот момент, когда уже казалось, что помощи ждать неоткуда! 

 

СЫН   СТРАСТИ  И  ВЛЕЧЕНИЯ

 Итак, счастливое спасение от изнасилования упало на меня прямо с неба! 
Из комнаты, в которой уединились Йозосович с Галиной, вдруг послышался страшный шум и крики, перешедшие в жуткий Вовкин вопль. Когда я через пару секунд туда забежал, то звучало уже только зловещее  мычание. Картина мне  открылась «маслом»!  В комнате скакал Вовка, держась обеими руками за окровавленную голову, с топлесом  наоборот, то есть - снизу, а рядом с ним, тургеневским Герасимом из «Му-Му», с широко раскрытым ртом стонала и мычала  его незадачливая партнёрша…
А произошло у них буквально следующее. Галина явно переоценила своё женское очарование со всеми его составляющими  деталями, потому что Володя, увы,  на всё это никак не реагировал! От слова «вообще»!  Может он устал с дороги, может перебрал ЧиФа (спирта, который Чистый и «Ф»кусный), а может Галя была не из привычных стандартов его женского пула? Не знаю! Сегодня это «тайна покрытая мраком»! Но, скорее всего Вовка сам, как мужик, стал уже  «сдавать» и «мельчать»!  Его «экватор» и «пик» альфа самца, наверное, был  пройден! Как там, у Райкина говорилось в его шутке-юмора – «раньше я был как огонь, сейчас уже потух немного, но дым ещё иногда идёт!».  А ведь до этого женщины от него даже в больницу попадали. И не только от поцелуев и засосов с прикусом.  Я лично слышал от свидетелей историю, как одна  девушка потеряла сознание от «общения» с ним и  её даже «скорая» увезла в больницу.  Йозосович тогда, конечно, конкретно перепугался и тревожно затаился, ожидая  карательных разборок с ним. Но время шло, и всё, слава Богу, было тихо. А через пару-тройку недель Володя случайно встретил девушку живой и здоровой  в парке на танцах. Радостный,  от того, что  всё обошлось, он подбежал  поинтересоваться её самочувствием. Но девушка, увидев Вову, в ужасе бросилась наутёк и с большим «запасом» перепрыгнула двухметровый забор танцплощадки прыжком  «фосбери флоп». Перефразируя известное выражение можно сказать, что если «жить захочешь, то и не это перепрыгнешь»! Такая вот за Вовой ходила в народе иррационально непостижимая и жуткая слава. Но, несмотря на это, отбоя от женщин у Володи никогда не было. Даже наоборот! Их ведь ничем не испугаешь!? Ну, а наша озорная  Галя в тот вечер, увидев у Владимира  все явные признаки «мужской аварии», решительно взяла инициативу в свои руки (и не только в них) и принялась устранять эту поломку.  Она  стала изысканно стимулировать Володю, стараясь изо всех сил,  но переусердствовала  в порыве страсти и получила  «до боли»  обидную «производственную» травму – «заклинивание височно-нижнечелюстного сустава». Причём заклинило и заблокировало этот сустав у неё аж дважды. Сначала  тризм (блокировка) произошла  на закрытие, а после, от шока и паники, на открытие. Вот поэтому она и мычала с широко открытым ртом,  когда я  забежал к ним в комнату.  А голову Володя  сам разбил, после плотного закрытия её челюстей. Он от этого произвольного укуса и боли взвыл и  врезался башкой в стеклянный абажур торшера, поранившись до крови. Такие вот суровые  реалии случаются иногда с активными бойцами - рыцарями  сексуального фронта. А как по-другому? Война ведь без потерь (травм?) не бывает? Хотя  я считаю, что в такой тонкой сфере нужно всегда уметь «обуздать необузданное», чтобы ничего не  угрожало жизни и здоровью её добровольных, пусть даже самых раскрепощённых участников.
 
Я, как всегда, правофланговый. Анатолий Ростиславович! Узнаёшь себя на фото?
 

СЫН   СТРАСТИ  И  ВЛЕЧЕНИЯ 

   Вроде бы  гнилыми помидорами меня пока никто, слава Богу, не забрасывает, поэтому продолжу живописать свою «хронику пикирующей командировки». Потому что страна должна знать своих героев…, ну, и некоторые их подвиги!  
 Итак, напоминаю картинку-диспозицию, открывшуюся мне в комнате наших сладострастных отшельников. Вовка с окровавленной головой и пикантно  голым травмированным низом, а рядом с ним нечленораздельно мычащая Галина с гримасой лица, как на картине художника-экспрессиониста Эдварда Мунка «Крик». Если Вы, уважаемые читатели, не знакомы с творчеством Мунка, то на секунду представьте себе Марсельезу на барельефе Парижской Триумфальной арки, которая тоже изображена с уродливо  перекошенном в крике ртом.  Вот такая ужасная картина Репина «Приплыли!» открылась в первый же томный вечер нашей с Вовкой командировки. А ведь сложившуюся ситуацию нужно  было немедленно «разрулить», чтобы сразу же, «на взлёте»,  сбить обозначившиеся у нас проблемы! Я, как часто бывает в моей  жизни, взял инициативу на себя и стал расспрашивать Татьяну, где у них санчасть, чтобы обратиться к дежурному врачу для  экстренной медицинской помощи. Володя услышав это, стал истерично орать, что он свой травмированный низ никому и ни за что показывать не будет! Я понимал степень глубины «некомильфо» и нелепости такого нашего обращения к доктору, но ведь у Владимира  был травмирован самый главный мужской  и  жизненно важный орган. Да и  голова его вдребезги разбитая (которая верхняя) тоже могла бы ещё  Йозосовичу пригодиться по-жизни.  И не только для того, чтобы шапку на ней носить. Но Вовка упорно стоял на своём, как кремниевая скала! «Мол, нет и всё! Не буду!»  И не соглашался  ни в какую: «Никому я своё хозяйство не покажу и «под лупу» его рассматривать не дам!».  Я, помню, аж возмутился тогда его псевдо пуританской стеснительностью. 
До этой самой поры он всем давал, показывал (и не только!), а тут, вдруг,  взял  и  резко «в отказ пошёл» - мол, «я не я и кобыла не моя»! Было бы понятно, если б он так категорично к своей «заднице» никого не подпускал. Там  ведь дело очень тонкое и деликатное, и караулить  всегда нужно зорко и бдительно. Настолько неоднозначны вокруг большинство мужиков, замаскированных и латентных. Но взять и  категорически  отказаться от помощи врача? Просто какое-то  «членовредительство», получается? 
Наши несостоявшиеся женщины тоже категорически отказались обращаться за медицинской помощью, быстро сообразив и просчитав, какие по городку могут пойти разухабистые и опасные разговоры про это. В стране тогда про такое говорить вообще  было табу, ведь по одной из наших совковых версий, секса в СССР просто не было! Девушки, наверное, рассудили, что «утро вечера мудренее» и завтра, по-тихому поставить челюсть на место, им поможет какая-нибудь местная знахарка-повитуха. Про Вову они уже предательски забыли. 
А ведь именно Галя его травмировала?
Ну, и скажите, пожалуйста, что мне тогда  нужно было сделать, чтобы оказать Вовке экстренную  медицинскую помощь? Ночь, абсолютно чужое и незнакомое место и две, сразу же «отвернувшиеся» от нас и наших проблем враждебные женщины… 
Вопрос вопросов, или снова  как у классика сатиры  Аркадия Исааковича Райкина – «Кроксворд  и рекбус»!? 
Попав в такую «ситуёвину», воистину подумаешь о том,  что умный человек найдёт выход из любого положения всегда, а вот очень умный человек просто никогда и не попадёт в такое положение!
 
1982 год.
 

Буксую немного с «новым» творчеством, так как навалилось много вопросов по хозяйству, поэтому, чтобы не получить «прогул», публикую ранее написанное. Я это «написанное» уже публиковал на сайте-«ресурсе» копитнарцев. Отсюда и «растут» мои некоторые ответы  всем ревностным хранителям исторической достоверности! Итак…

ОРЁЛИК

Не буду  уподобляться Борису Гребенщикову (нынче злостному иноагенту), который когда-то, исполнив новую песню, анонсировал её  как - «это из моего самого-самого нового…»,  
а потом вдруг выяснилось, что «новой» его  песня  была аж в пятнадцатом-шестнадцатом веке, в жанре популярной тогда «лютневой музыки».  Этот мой рассказ не такой уж старый, и, к сожалению, совершенно не «лютнево» популярный, потому что  сразу же «пришёлся не ко двору»  некоторым ревностным хранителям  отдельных коммунистических ценностей и идеалов. Эти самые  хранители бросились оспаривать затронутые мной очевидные вещи, доказывая, что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» 
Я не стал  отвечать  раскрутившимся «ветряным мельницам», тем более тема  спора была  поистине смехотворная. Мне пытались доказать, что таких советских лётчиков, какого я описал, никогда не было, да  и быть не может!
Хорошо, давайте  порешим на том, что это моя ироничная «фантастика» и всё это  я придумал! 
Согласитесь, дорогие мои читатели, что детство, это пожалуй, самое прекрасное время в нашей жизни! Потому что у нас с Вами в этой поре абсолютно нет (ну, или почти нет) никаких проблем и забот. Если немного переиначить  всем известную песню  Галича, то о детстве, в те далёкие, «лохматые» годы его словами можно сказать  следующее: 
«Ну, а в детстве жизнь! Так бы жил любой! Хочешь - спать ложись! А хочешь – песни пой!».
 Вот только мы в нашем с Вами детстве, мало спали и пели, а почему-то, очень и очень спешили повзрослеть. Эх, как бы хотелось «здесь, прямо сейчас и сюда» вернуть то самое время. Но, к сожалению, сегодня, нам остаётся только вспоминать. Давайте вместе погрузимся в эту «реку наших воспоминаний», окунёмся в  детство, но, при этом, сильно  «не впадая в него»… 
Как я уже многократно писал раньше, моё «счастливое детство» прошло-пробежало в военном авиагородке Копитнари, который располагался недалеко от города Кутаиси Грузинской ССР, крупного железнодорожного  узла Самтредиа и известного курорта Цхалтубо. 
Я с рождения прожил в этом военном городке семнадцать лет счастливого  детства и юношества, поэтому многое помню и знаю из истории гарнизона.
 Был в сто шестьдесят седьмом Гвардейском истребительном авиаполку моего отца пилот с очень уж «лётчиской» фамилией – Орёлик. Огромная просьба ко всем  «знатокам» истории четвёртого городка гарнизона Копитнари не пытаться мне сразу  приводить никаких ссылок на первоисточники, потому как я, жёстко наученный вами и вашими  беспредметными спорами, теперь меняю в рассказах у своих главных героев всё, всё, всё.  Возраст, имя, фамилию, национальность и так далее. Мне бы ещё им и пол поменять, но  в  случае с лётчиком Орёликом это никак «не проканает» и я опять получу от вас свой «ушат нечистот». Типа того: «Не сметь ничего писать плохого о лётчике Кацере!» 
А я тогда и не писал о нём ничего, кроме того, что его бедного, по жаре, поставили перед маршалом Батицким в полном высотном  снаряжении. Вы ещё написали, что это были какие-то мои детские обиды на него. Поверьте, моя мама дружила с женой Кацера, они вместе работали в нашей  гарнизонной амбулатории и по праздникам встречались в одной компании. Какие могут быть обиды? 
Но, Вам, со стороны, наверное, всё виднее и понятнее…
Ну, и, наконец, снова про нашего пилота Орёлика.  Лётчиком он был, что называется, от Бога. Летал лучше всех в полку,  даже лучше самого Командира, хотя полковник Рябов тоже был  на удивление талантливый  пилотяга.  У Орёлика этот его природный лётный дар был, наверное, на  «подкорке и в крови», потому что летать на такой сложной матчасти, как Су-9, Су-7, Су-11  было очень и очень непросто. А судя потому, что к нам в Копитнари на Су-9 он перевёлся из Астрахани (там тогда уже стояли Су-11), то летал он абсолютно на всём, что летает, включая кочергу. 
Но, вот на этой самой кочерге он больше летал вечерами. Причём, КАЖДЫЙ вечер, «прибухнув» и максимально «разверзнув» свои  лётные горизонты. «Бухал» Жора конкретно (его скромно  звали - Жора). С явлением употребления  и злоупотребления искромётными напитками имевшим место  у него быть, особо никто и не боролся, потому как все  тогда были этим  «чутка» грешны (на дворе - апогей пьяного застоя), да и летал Жора лучше всех. Тут ведь «палка о двух концах»! Чего ему предъявишь, если он самый лучший?Удивительно, как он только полковую  «медицину» умудрялся проходить перед полётами? 
Дядя Саша Кулеш, (врач полка), правда, скажите как?  Уважали за лётный талант?
Наверное, поэтому (чисто моё субъективное мнение), закрывали глаза и прощали ему многое. А он, выпив  в очередной раз,  а после «наслесарив-набедокурив»,  всегда  это  мучительно переживал.  Сломав, например, случайно  деревце,  или по пьянке, выбив окно, Орёлику всегда было стыдно и мучительно больно смотреть в глаза Командиру, коллегам лётчикам и остальным  сослуживцам. А особенно стыдно ему было перед «любимой» супругой, потому как трезвый  Жора всегда был очень добрый и совестливый человек. У него, наверное,  была изысканно утончённая натура, которая принимая любое решение всегда мучилась и страдала, как, пожалуй,  не страдала ни одна душа вокруг.  Но, при этом, наш Орёлик был самый, что ни на есть, настоящий лётчик, поэтому любое решение  он всегда принимал за полторы-две секунды и при этом считал его единственно верным. Отношения с женой у Жоры были многогранно  сложные. Она, поверив ему в молодости на «слово лётчика», очень скоро об этом пожалела, но было уже поздно. Жора, всерьёз подружившись с Бахусом, перестал обращать внимание на обязательства и условности семейной жизни. Однажды, разругавшись,  он сильно припугнул жену тем, что кроме неба ему никто не нужен, а если она этого не понимает, то он быстренько отвезёт её на железнодорожную станцию и сдаст в багаж. Квитанцию, при этом, сразу же потеряет. Жена, внимательно к этому прислушалась и будучи очень властной женщиной, создала   своему «благоверному» такие условия, которые «в ноль» напоминали обстановку армейского «дисбата».  Поэтому дома Орёлик всегда был шёлково-пушистым и делал всё, что ему говорила жена, а она манипулировала всем этим и, таким образом, регулировала частоту своих обращений к командованию и  «политрабочим». Поговаривали, что супруга Орёлика  даже зарплату получала в финчасти за него. Не знаю, правда это или вымысел, но мне, армейскому человеку, «жестью» это даже сегодня  отдаёт. Такой «домашний дисбат» был своего рода  шоковой (трудовой?) терапией для нашего «рецидивиста», злостно нарушавшего ежедневно распорядок и «режим с гигиеной». События, о которых я хочу рассказать, относятся к лету семьдесят третьего года, увы, прошлого  века. Жора к тому времени  полностью исчерпал перед командованием весь лимит «последних китайских предупреждений», 
и его документы   «ушли» наверх на полное «списание» и демобилизацию. Процесс этот тогда был очень неспешным, потому как каждый «воздушный штык» после хрущёвских горе-преобразований ценился буквально на вес золота! Даже я  в своей службе (уже в восьмидесятых)  помню и «кучу» лётчиков аэроклубовцев, и призванных обратно  с «гражданки», потому что их, когда-то, несправедливо уволили по сокращению штатов. Его (это сокращение) мои «старички-сослуживцы» образно называли «миллион шестьсот». А  ведь лётчика нельзя отлучить от «неба» и авиации, потому как он живёт в них  до конца своей жизни. Отлучённый от неба пилот никогда не может стать бывшим лётчиком. «Сбитым» может, а  вот «бывшим» - никогда! Потому что на земле ему просто абсолютно нечего делать.  И даже после «ухода за Радугу» в авиации, всё равно, остаётся его семья. И в прямом, и в переносном смысле. 
Перехожу непосредственно к своему рассказу, точнее к случаю, который произошёл с Жорой Орёликом на самом излёте его «лётчиской карьеры»…
 
На марше 167 ГвИАП. Авиагарнизон Копитнари, Грузия. Слева направо:
Мой отец Дедолко Евгений Степанович, второй слева Скуратов Леонид Алексеевич (отец известного многим Вам моего друга  Сергея  Скуратова из 12ой роты 1980 г.в.)