НОВЫЙ СТАРЫЙ ПРОЕКТ. ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО.

Финиширую про Любочку:

О  ЖЕНСКОМ  КОВАРСТВЕ

 Время лечит всё и раны, и травмы, и даже  контузии. Прошло  чуть больше года моей учёбы в военном училище,  и я из абсолютно зелёного первокурсника превратился в «матёрого курсанта» второкурсника своей  легендарной одиннадцатой  роты  ДВВАИУ.  А жизнь такого «матёрого курсанта» - это сплошные интриги и  хитросплетения ежедневных романов, новых встреч и расставаний с женщинами. Как-то однажды вечером меня вызывают звонком на Центральный КПП  училища и сообщают, что ко мне на встречу пришла девушка. Не знаю ещё  кто это, но уже «лечу туда  на крыльях любви».  Прилетаю... 
О – ба - на!  Мама, дорогая! Люба! Я - в полном смятении!  Любочка берёт инициативу буквально в свои руки, обнимает меня этими руками и, почти как в известной песне у Успенской (тоже Любы!): 
«Целует меня в губоньки!» 
У меня  тогда и «дар речи с мовой»  напрочь отняло... 
Как? Опять? А она суетливо рассказывает, мне и рассказывает, о том, как неудачно вышла замуж за выпускника нашего училища, и что это было её роковой ошибкой, потому что  он (как это обычно в таких случаях  всегда бывает) оказался полным ничтожеством и совершенно не тем человеком, который ей нужен, но теперь  она свободна и отныне вся, вся, вся моя! И что теперь мы, наконец, будем счастливы вдвоём, проживём долгую совместную жизнь и умрём вместе в один  день (это,  наверное, или в авиакатастрофу  вдвоём попасть, или водкой «палёной» тоже вместе отравиться!)  Жизнь меня за прошедший год кое-чему научила и я уже, как насквозь циничный и прожжёный  ловелас  поручик Ржевский, подумал: «А почему бы и нет?» 
В общем, согласился я с тем, что теперь она будет «вся, вся, вся  моя»  и принял  предложение руки, сердца и некоторых других частей её прекрасного тела. И снова закрутилось...  
Правда всё, по-прежнему, было платонически! Условий для встреч никаких, она старалась и искала варианты, но как-то  категорически не «вытанцовывалось» и не складывалось это  наше с ней  запретно-заветно-вожделенное!  
Через  месяц  таких наших встреч, после которых у меня всё время сильно болел низ живота, и  учёба со службой в голову вообще никак не лезли, наконец, появился «свет в конце тоннеля»! Её родители с братом собрались ехать на какой-то семейный праздник, чью-то годовщину, в соседний город Резекне. Пройти это мероприятие должно было с  их ночёвкой у «тамошних» родственников. Уж и не помню сегодня, под каким благовидным предлогом туда не собиралась ехать Любаша, но почти за неделю  до этого времени «Ч» мы с ней «всё про всё» спланировали. Я, в субботу, иду в увольнение и сразу же еду к ней, времени у нас до вечера будет «вагон и маленькая тележка», хватит даже на то, чтобы «поиграть в лото»! И в воскресение, с самого утра, я снова бегу к ней, потому как её родные должны были вернуться только «глубоко» после обеда. Я почти  всю эту неделю не ходил, а «летал»,  улыбаясь своим тайным мыслям-желаниям. Тут, конечно же, нужно признать, что мысли у меня уже были  далеко не такие, как на момент начала нашего с  Любой  знакомства,  они со временем стали такими же, как у печально известного и уже упомянутого «выше» поручика Ржевского, а именно - грязными, как исподнее шахтёра после рабочей смены в забое. 
Наконец, наступила долгожданная суббота... 
Я в каких-то  нелепых брюках-дудочках (хрен на них, на мои запрещённые командирами «клеша», лишь бы скорей отпустили в город!) иду на построение увольняемых, потом добросовестно  устраняю все указанные мне «замеченные недостатки». Наизусть отвечаю  взводнику обязанности военнослужащего перед построением и другие важнейшие статьи уставов, в  общем, через сорок минут экзекуции, был почти благополучно отпущен отцами-командирами навстречу  своей «любви  и сопутствующему удовольствию при познании тайны мироздания!» 
Мой друг Сергей Скуратов в тот день тоже «увольнялся» и позвал меня  пойти в гости к  нашему общему земляку - знакомому офицеру  из  Копитнари. Володя Демченко служил на втором оружейном факультете завлабом, и мы с Серёгой с ним дружески приятельствовали.  Пару раз мы уже были в гостях у него дома, немного выпивали-застольничали, вспоминая  жизнь в нашем гарнизоне в Грузии. Жена у Володи была очень добрая, хлебосольная и красивая. 
(Томочка, привет! Знаю, что. ты прочитаешь это, поэтому кланяюсь тебе и целую руку! Дай Бог Вам с Володей здоровья и счастья  на долгие годы! Обнимаю Вас!).
Жалела она нас, ещё не выросших мальчишек и кормила-угощала, почти как родная мама. А что тогда нам, бедным и вечноголодным  курсантам ещё было нужно? В другой раз я бы конечно пошёл к ним в гости даже  не раздумывая, но ведь у меня сегодня было ТАКОЕ  запланировано! Разве застолье (даже самое замечательное!) сравнится с ЭТИМ?  Как же медленно тогда шёл городской трамвайчик, какими  долгими казались его остановки и даже «закрывание-открывание»  дверей, словно время застыло и остановилось. Но ведь абсолютно всё в этой жизни имеет начало,  и всё имеет конец…
На мой нетерпеливый звонок  дверь  Любашиной квартиры открыл абсолютно голый, пьяный мужик и тут же же заехал кулаком мне в «табло»! Я сразу залился кровью из разбитого носа и уже никак не контролировал дальнейшую ситуацию. А мужик продолжал меня люто «метелить», Люба, при этом, висела у него на руках и истошно кричала: «Это не он, это не он!» «Значит, будет ещё кто-то третий и мне надо срочно линять!» – пронеслось у меня в голове.
Любаша  как будто прочитала мои мысли и подтвердила их: «Беги, беги, а то он тебя убьёт!!!»  
Ушёл-убежал я тогда по-английски - не прощаясь, но мысленно пообещав этой парочке вернуться и разобраться с ними обоими, причём с каждым поодиночке! Особенно с ней, именно с ней я хотел разобраться  в самой грубой и изощрённой (и даже извращённой!?) форме! Я выскочил на улицу, отбежал немного от дома и долго оттирал лицо снегом, умываясь при этом талой водой из лужи. Потом  немного пришёл в себя и решил им немедленно отомстить, «свистнув» на помощь Скурата и Володю, которые «бражничали» в том же микрорайоне, совсем неподалёку.  Когда Скурат с Володей  увидели мой разбитый  и синюшно-опухший «фэйс», то обстановка «праздника» сразу  из-за накрытого стола улетучилась.
На мои пламенные призывы помочь мне и пойти разобраться, Володя благоразумно налил мне целый стакан чего-то очень крепкого и я, выпив это, сразу слегка успокоился, тщательно закусывая. Весь последующий вечер он «демпфировал» эти мои рецидивы отомстить той же процедурой. Выйти из-за стола, в конце вечера, я уже самостоятельно не смог. Володя с Серёгой  взяли меня как на коммунистическом субботнике, «ленинским бревном» и потащили... Владимир  добросовестно проводил-донёс меня до самого  такси, посадил  в машину и призвал нас  со Скуратычем обязательно «прорваться», причём, во что бы то ни стало! И мы прорвались…
В казарме всё прошло незамеченным, благо кто-то меня  уже «обошёл на повороте», пришёл из увольнения с устойчивым запахом-лепестком и попался  командирам. После того случая  мы с  Любой больше не виделись никогда, меня как-то абсолютно не тянуло встречаться с ней.  Вот такая вот грустная история о женском коварстве и вероломстве…
Сергей Скуратов потом узнал от наших общих знакомых (Даугавпилс ведь очень  маленький город?) что, таких как я, у Любы был целый пасьянс, а в тот вечер мы случайно (карты неправильно легли, или звёзды не так тогда сошлись?!) пересеклись с её условно-досрочно освободившимся  из тюрьмы  кандидатом в женихи. Тот, сильно усугубив на воле водки, неожиданно заявился к ней и сразу же устроил  сцену ревности. Не доверял, наверное, ей, глупый ревнивец? Думаю, можно сказать, что я ещё очень легко отделался!  А мог бы и жениться! 😊
Долго я потом не верил  абсолютно всем женщинам и мстил им, мстил, мстил! 
Теперь, с возрастом, наконец, отпустило и я им  верю…
«Люба, Любонька! Целую тебя в губоньки! За то, что ты поёшь как соловей!»