Охотники за моджахедами

Советский спецназ не сразу превратился в ту грозную силу, которую опасались афганские моджахеды. Не в одночасье известие о возможном столкновении с ним стало приводить в волнение самых опытных и удачливых командиров оппозиции.



Тогда, в 1979-80 гг., покинув обжитые городки в европейской части СССР, батальоны спецназа были вынуждены пройти трудную школу выживания в совершенно новых условиях, прежде чем они приступили к ведению эффективной антипартизанской войны. Базы спецназа размещались на различном удалении от пакистанской границы – от 10 до 150 километров, а зона ответственности, на территории которой спецназ вел боевые действия, в основном распространялась на районы, примыкающие к Пакистану и Ирану.

Близость границы, которую спецназ должен был перекрывать, перехватывая караваны моджахедов, создавала для него немало трудностей. Ведь исламские партизаны в случае опасности всегда могли отступить на пакистанскую территорию или подтянуть оттуда резервы, если малочисленные группы советских «рейнджеров» подходили к ней слишком близко. Спецназ умел постоять за себя, поэтому иногда на помощь моджахедам приходили подразделения малишей* из состава пакистанской пограничной стражи. Их форма, включающая камуфлированные полевые куртки, серые национальные рубахи до колен и черные береты с красно-желтой кокардой, нередко вводила спецназовцев в заблуждение. При виде малишей они считали, что их атакуют наемники из западных стран, и воевали с удвоенной энергией, стремясь заполучить на память в качестве трофея черный берет.

* Малиш – боец племенного формирования в Пуштунистане, исторической области, находящейся на территории Афганистана и Пакистана

Иногда столкновения с пакистанцами возникали из-за различий в нанесении госграницы между Афганистаном и Пакистаном на географических картах, которыми пользовались советские и пакистанские военнослужащие. Например, на советских картах граница провинции Кунар проходит по горной гряде, располагающейся на правом берегу одноименной реки, а на пакистанской карте линия той же границы проведена по реке, и правый берег полностью считается пакистанской территорией. Из-за подобной картографической несуразицы происходили случаи, когда группы спецназа углублялись в ходе боевых действий на несколько километров в глубь Пакистана, будучи уверенными, что они все еще на афганской земле. Ведь границы с ее привычными нам атрибутами – вышками, рядами колючей проволоки, вспаханной полосой – между двумя странами не существует.

Там, где приходилось действовать спецназу, противник располагал многочисленными базовыми районами. Многоярусная система оборонительных позиций, укрытий, способных выдерживать прямое попадание фугасных авиабомб и реактивных снарядов, труднодоступная горная местность, словно созданная для оборонительных действий, делали базовые районы весьма опасными. Например, чтобы разгромить базовый район моджахедов «Джавара» в провинции Пактия рядом с пакистанской границей, пришлось проводить крупную армейскую операцию с привлечением большого количества бомбардировочной и штурмовой авиации. (См. подробнее: «Штурм душманской базы Джавара»)

Перед спецназом не стояла задача громить эти «осиные гнезда». У него просто не хватило бы сил и технических возможностей для проведения подобной акции. Тем не менее, группы «рейнджеров» время от времени вторгались на территорию базовых районов неприятеля, уничтожали там отдельные объекты и громили караваны. Сделав свое дело, они спешили покинуть район, пока во много раз превосходящие силы исламских партизан не взяли их в кольцо. Находясь на территории «духов», спецназовцы должны были соблюдать все меры предосторожности, чтобы не быть обнаруженными раньше времени. Малейшая ошибка приводила к печальным последствиям.

Однажды в конце октября 1987 года в районе Дури-Мандех группа из шахджойского батальона спецназа углубилась на территорию такого района. Солдаты досматривали караван кочевников, и, увлекшись проверкой, слишком поздно заметили неладное. Моджахеды попытались окружить их. На связь с базой удалось выйти, когда бой был уже в полном разгаре, поэтому вертолеты смогли прилететь с большим опозданием. Остатки группы были спасены, но одиннадцати парням из спецназа никакая помощь уже не требовалась.

Не в пользу спецназа работал и климатический фактор. Сводящая с ума жара в летний период, заболоченные малярийные берега реки Кабул в окрестностях Джелалабада, отчаянное безводье Регистана – одной из самых больших афганских пустынь, песчаные ветры Фараха, больно секущие лицо, вряд ли могли прийтись кому-нибудь по вкусу. Суровая азиатская природа и присущая спецназу бесшабашность подчас приводили к трагическим результатам.

Стремительные, бурные воды афганских рек нельзя назвать глубокими. Большинство из них летом можно перейти вброд, не замочив колен, но есть и исключения. Тот, кто видел Фарахруд, Гильменд или Кабул в период весеннего паводка, никогда не забудет несущуюся со скоростью курьерского поезда массу мутной, студеной воды с бешеными водоворотами. Спецназ всегда стремился ходить напрямик, зачастую толком не разведав дороги.

Так было и той мартовской ночью 1985 года при форсировании реки Кабул вблизи местечка Мухмандара (провинция Нангархар). За одну минуту стремительный поток перевернул три БТРа с людьми. Утонули двенадцать спецназовцев. Несколько дней подряд военнослужащие батальона и их соседи из мотострелковой бригады прочесывали берега в поисках трупов. Некоторые удалось найти. Течение реки унесло их за много километров от места трагедии.

Незадолго до этого случая примерно при таких же обстоятельствах в той же самой реке утонула БМП из джелалабадского батальона вместе с десантом и большим количеством трофейного оружия, взятого спецназом после успешной вылазки в местечке Кама. Спаслись лишь несколько человек, обладавших быстрой реакцией и большой физической силой. Они успели сбросить с себя многокилограммовое снаряжение.

Летом самым тяжелым испытанием была жара. Чтобы меньше находиться под воздействием обжигающих лучей солнца, «рейнджеры» стремились вести боевые действия и перемещаться на местности ночью, в сумерках или на рассвете. Долго не могли понять, как моджахедам удается относительно спокойно переносить пекло. В Асадабаде (центре провинции Кунар) дотошные европейцы разгадали тайну выносливости местных жителей, которые, чтобы предотвратить обезвоживание и вывод солей из организма, пили соленый чай. Мерзко, невкусно, но нужно, если хочешь выжить. Спецназ не хотел повторять ошибок соседей-мотострелков, у которых за один знойный день в июне 1984 года в горах от солнечного удара и обезвоживания погибло десять солдат.

Находясь в горах под лучами палящего солнца, спецназовцы прибегали еще к одному приему, который помогал им противостоять жаре, не теряя боеспособности. В некоторых группах действовало железное правило – воду из фляжек можно было пить только с разрешения командира группы. И не дай Бог, если кто-то пытался тайком приложиться к горлышку своей фляги. Провинившийся подвергался наказанию. Это жестокое правило возникло не на пустом месте. Часто солдаты в первые часы пребывания выпивали все содержимое своих фляг, а потом мучились от жажды, так как найти воду в афганских горах – дело архисложное.

На новом месте спецназ встретился еще с одной проблемой, о которой он не подозревал, действуя в северных районах Афганистана, заселенных преимущественно таджиками, узбеками и туркменами. В батальонах спецназа всегда служило определенное количество солдат – выходцев из советской Средней Азии. Они в случае необходимости всегда могли без труда переговорить со своими афганскими сородичами, чтобы выяснить обстановку, или допросить пленного моджахеда. Здесь же в основном проживали пуштуны, которые в лучшем случае лишь немного изъяснялись на дари*. И солдаты моментально утратили дар речи, сразу почувствовав непреодолимый языковой барьер.

Выручали сотрудники ХАДа**, услуги которых иногда были весьма сомнительны, ибо они частенько переводили только то, что считали нужным. Сложившаяся ситуация изменилась в лучшую сторону лишь тогда, когда в батальоны стали прибывать военные переводчики из Москвы со знанием пушту.

* Дари – один из языков Афганистана, близок к таджикскому
** ХАД – афганская служба госбезопасности



На первых порах батальонам, которые были передислоцированы из Союза, не хватало опыта ведения боевых действий против такого умелого и хитрого противника, какой была вооруженная исламская оппозиция. Да и сама афганская война разительно отличалась от того, чему обучали спецназ.


Поистине трагическая история произошла в конце апреля 1985 года в провинции Кунар с асадабадским батальоном спецназа, прибывшим из-под Минска. Вероятно, потому, что с новым противником они были едва знакомы, среди военнослужащих батальона царили шапкозакидательские настроения в отношении моджахедов. И командиры, и их подчиненные имели явно преувеличенные представления о собственных силах и занижали боевые возможности противника. В то время в Кунаре действовали сильные, хорошо вооруженные и обученные многочисленные отряды исламских партизан. Они безраздельно господствовали на всей территории провинции за исключением нескольких населенных пунктов. Небольшой гарнизон советских и афганских войск в Асадабаде находился фактически в постоянной осаде. Противник действовал дерзко и умело, а близость Пакистана давала ему уверенность в том, что его всегда поддержат. Несколько раз моджахедам удавалось нанести ощутимый урон советским и афганским правительственным войскам, когда те проводили операции в горах.

Предостережения мотострелков, давно действовавших в этом районе, были выслушаны руководством батальона с известной долей скептицизма. Батальон готовился к своей первой самостоятельной операции, и, видимо, комбат посчитал, что не пристало спецназу руководствоваться наставлениями «какой-то пехоты».

Начало операции не предвещало трагедии. Прохладная апрельская ночь, чуть занимавшийся рассвет, стремительный бросок одной из рот батальона в глубь Мараванского ущелья и несколько моджахедов, трусливо удирающих от советских «рейнджеров»… И рота, и комбат, руководивший операцией с КП, купились на этот испытанный прием и дали заманить себя в ловушку к самой границе с Пакистаном, где их уже поджидала засада.

Запустив спецназ поглубже в ущелье, исламские партизаны ударили с нескольких сторон, осыпая разгоряченных преследованием солдат пулями и гранатами из РПГ. Затем они отсекли от основных сил группу человек в 30, окружили ее, а остальных принудили отступить из ущелья. Вместо того чтобы сразу вызвать авиацию, огонь артиллерии, запросить о помощи стоявших рядом мотострелков, комбат решил обойтись своими силами и «не выносить сор из избы» на всеобщее обозрение. Как-никак первая операция под его руководством.

Время было упущено. Окруженные сопротивлялись до последнего. Часть из них бросилась на прорыв, другие заняли оборону в полуразрушенном строении. Отбивались они недолго. Моджахеды подтащили безоткатные орудия и многоствольные реактивные установки. Из ближайших лагерей оппозиции, находившихся на территории Пакистана, к ним прибыло подкрепление. Прошло несколько часов, и сопротивление было сломлено. Почти все попавшие в кольцо были перебиты, а их трупы, раздетые донага, были преданы издевательствам и глумлению. Ближе к вечеру афганцы, построившись в цепь, тщательно прочесали ущелье, добивая раненых спецназовцев.

Под утро следующего дня к советским постам выполз со множеством пулевых ранений прапорщик, а затем вышел солдат этой же роты. Они были единственными, кто уцелел в мараварской бойне. Чтобы вытащить с поля боя трупы и отправить их в Союз, пришлось проводить операцию силами двух бригад.

После этого поражения личный состав был изрядно деморализован, и понадобилось немало времени для того, чтобы спецназовцы снова приступили к боевым действиям. Теперь к ним готовились, досконально изучая местность, обстановку и тактику моджахедов. На легкую победу уже никто не рассчитывал. Комбат был снят, а офицерский состав батальона разбавлен людьми из других частей спецназначения, имевшими боевой опыт. В дальнейшем асадабадский батальон сполна рассчитался с моджахедами за свое поражение в первой операции.

В процессе адаптации к новым условиям менялись качественные характеристики спецназа. Впервые за годы афганской войны спецназу были приданы на постоянной основе вертолетные подразделения. Например, редкая операция лашкаргахского батальона обходилась без взаимодействия с 205-й вертолетной эскадрильей. Нa вертолетах спецназ совершал облёт больших участков приграничной территории, досматривая караваны, вылежал на них к районам десантирования. Вертолеты огневой поддержки надежно прикрывали его в бою. Атака на противника в ее классическом понимании во время войны в Афганистане была явлением необычным. Если бы советские войска ходили в лобовые атаки на пулеметы противника, как это бывало в годы Великой Отечественной войны, то наши потери и Афганистане составили бы не пятнадцать тысяч убитых, а намного большее число. В атаку, как правило, не ходил никто. Исключение составлял лишь спецназ.

Его взаимодействие с вертолетчиками достигало такой степени, что позволяло даже на открытой местности атаковать позиции моджахедов. Происходило это следующим образом: вертолет заходил на цель и открывал по ней огонь из всех пулеметов, пушек и кассет с НУРСами. Нервы моджахедов, стрелявших до этого из крупнокалиберного пулемета и чувствовавших себя неуязвимыми, не выдерживали. Моджахеды спешили спрятаться от смерти в укрытиях. В этот момент спецназовцы совершали перебежку, приближаясь к цели. Затем залегали, когда вертолет, выйдя из пикирования, шел на разворот, чтобы снова зайти на пулеметную позицию неприятеля. Сделав несколько перебежек. спецназовцы забрасывали расчет пулемета гранатами, если тот не успевал удрать, бросив оружие, или не был уничтожен огнем вертолетчиков.

Получив в свое распоряжение вертолеты, спецназ теперь проворачивал такие дела, о которых раньше не мог и подумать. Летом и осенью 1986 года во время облетов территории Белуджистана* «вертушки» со спецназом на борту, используя относительно ровный рельеф местности и маскируясь за невысокими сопками, залетали на глубину 15–20 км на территорию Пакистана, а затем шли над караванными тропами в сторону Афганистана. Конечно, пилоты рисковали, но расчет был точный – за те считанные минуты, что они находились над чужой территорией, сбить их силами ПВО пакистанцы не успели бы. По пакистанской земле моджахеды шли беспечно – не маскируясь, днем. Услышав шум вертолетных двигателей, они не прятались, принимая советские вертолеты за пакистанские. Через секунду на них обрушивался шквал огня.

Изменилась в лучшую сторону и картина комплектования частей спецназа. Как правило, почти все офицеры, прибывшие в Афганистан, были выпускниками Рязанского воздушно-десантного училища, разведфакультетов и десантных рот общевойсковых, инженерных и политических училищ. Некоторые старшие офицеры имели опыт участия в боевых действиях в Эфиопии, Анголе и на Ближнем Востоке.

Солдаты и сержанты перед отправкой проходили курс специальной подготовки в учебном центре в Чирчике на территории Узбекистана, так как климатические условия и рельеф местности этого региона были схожи с афганскими. В части спецназа старались отбирать тех, кто на гражданке серьезно занимался спортом. Особенно охотно брали разрядников по дзюдо, боксу, борьбе.

Подготовка в Чирчике включала в себя даже такой специфический элемент, как отработка передвижений по кяризам** и ведение в них боевых действий. Отсутствие кяризов в учебном центре с лихвой компенсировалось ужасно запущенной городской канализацией. По ее подземным лабиринтам спецназовцы часами лазили в противогазах. После трехмесячной муштры новобранцев отправляли в Афганистан и там за первые полгода они завершали свое, практическое обучение непосредственно в батальонах, становились настоящими охотниками за моджахедами.

* Белуджистан – область на юге Афганистана
** Кяриз – подземный туннель для воды, используемый для орошения полей. Кяризы могут тянуться под землей на сотни метров

Кроме того, в чирчикском, учебном центре были открыты краткосрочные курсы переподготовки офицерского состава. В течение одного месяца перед отправкой «за речку» с офицерами спецназа проводились практические занятия. Они включали вождение бронетехники, стрельбу из пушек и пулеметов, установленных на ней, минирование местности и объектов. Читались лекции по тактике действий моджахедов и методам антипартизанской борьбы, по общей военно-политической обстановке в Афганистане. На курсах имелась богатая коллекция трофейных мин и фугасов, служивших учебными пособиями на занятиях по разминированию.




Эффективность спецназа во многом объяснялась степенью свободы командиров подразделений при планировании боевых операций. В мотострелковых и десантных частях боевые действия планировались в штабе, решение принималось командиром части и утверждалось в штабе армии. Затем оно спускалось в ту же часть, и подразделения начинали действовать согласно его пунктам. Поэтому очень часто с момента поступления разведывательной информации до выхода подразделений на операцию проходило столько времени, что обстановка менялась полностью.

В спецназе почти все решения принимались командиром роты или батальона на основании разведданных. Командир батальона утверждал решение командира роты на боевую операцию, и ближайшей ночью группы уходили охотиться за караванами. Были случаи, когда командиры выводили людей на операцию и без предварительных данных. Сами офицеры спецназа утверждали, что нередко можно было наблюдать следующую сцену. В ротной канцелярии, томясь от жары и тоски, ротный и его заместитель наугад с закрытыми глазами бросают заточенные перья в карту региона, на который распространяется зона их ответственности. Куда воткнется перо, туда и отправится ночью рота. Как это ни странно, нередко в таком наудачу выбранном районе спецназ давал хороший результат, возвращаясь на базу с трофеями и пленными.

В подобных историях есть доля шутки, но в целом они близки к истине. Опытные командиры групп, воевавшие в Афганистане по второму году, настолько подробно знали некоторые районы своей зоны ответственности, что во время операции спокойно обходились без карты. Исходя из своего опыта, они, даже не имея оперативной информации о противнике, хорошо представляли себе, по каким тропам и в какое время можно ожидать передвижения караванов, где следует опасаться моджахедов. Один из офицеров спецназа сказал в шутку: «Я вполне смог бы заработать у «духов» миллион. Подался бы к ним в проводники, и вce дела». За некоторыми группами были неофициально закреплены определенные участки территории, куда они постоянно выходили на охоту. Порой даже солдаты знали местность, то есть ее рельеф, тропы, колодцы и кишлаки, не хуже коренных жителей.

Действия спецназа не по шаблону всегда ставили моджахедов в тупик. Подразделениям «рейнджеров» были присущи самостоятельность в решениях, свобода в выборе маневра, инициатива. Веря в свой успех, спецназовцы тем не менее принимали в расчет и возможность неудачи. На войне всякое случается. Поэтому перед выходом на операцию определялись места сбора, вероятные маршруты движения групп на тот случай, если выйдут из строя сразу все радиостанции, имеющиеся в группе.

Обычно планирование крупномасштабных операций штабом 40-й армии велось во взаимодействии с генеральным штабом афганской армии через аппарат советников. Нередко секретные сведения о предстоящей операции прямиком из афганских штабов попадали в руки моджахедов. Например, в ходе десантной операции в районе Черных гор под Джелалабадом в сентябре 1984 года в одном из захваченных вражеских укреплений среди трофейных документов было обнаружено письмо с точными сведениями о количестве вертолетов и самолетов, привлекаемых для участия в операции, сроках и месте ее проведения. Операция готовилась совместно с афганскими правительственными войсками, и информаторы моджахедов среди высших офицеров этих войск сработали без осечки. Аналогичная ситуация была и в мае 1982 года во время операции в Панджшере. Уже в ходе боев, когда были допрошены первые пленные, выяснилось, что исламские партизаны за неделю до начала операции узнали о точном времени и месте выброса вертолетного десанта.

Спецназ же практически никогда не действовал вместе с афганскими правительственными войсками. Поэтому их непосвященность в деятельность «рейнджеров» в немалой степени способствовала успеху спецназа в антипартизанской борьбе. Исключение спецназ делал для афганской службы госбезопасности, с которой он имел достаточно тесные связи. К операции привлекались агенты ХАДа на местах – так называемые «наводчики» – и наиболее проверенные сотрудники этой службы. Иногда со спецназом ходили мелкие группы из состава оперативных батальонов ХАДа. Но перед операцией их несколько дней выдерживали на базе спецназа, лишая всякой возможности связаться с моджахедами, если бы они того захотели. К тому же, обладая информацией о районе предстоящих боевых действий, афганцы были в полном неведении относительно маршрута выдвижения спецназа к цели, количества участников операции, средств поддержки. Таким образом, спецназ страховался от любой случайности, которая могла бы привести к неудаче.

Кроме разведданных, поставляемых ХАДом, спецназ пользовался информацией резидентур ГРУ, сотрудники которых действовали в каждой афганской провинции. Наиболее точную информацию давал все-таки ХАД. В ходе операций, проводимых спецназом, она подтверждалась на 60 – 70%.

Сам спецназ также располагал достаточно широкими возможностями для ведения разведки. Немалую долю информации он собирал сам за счет изучения трофейных документов, допросов пленных моджахедов, данных радиоперехвата и аэрофотосъемки. Все без исключения органы разведки различных, порой конкурирующих между собой ведомств старались передать собранную информацию в первую очередь спецназу, который был ударным отрядом «ограниченного контингента». Если благодаря полученным данным ему удавалось разгромить моджахедов, или, как говорилось в Афганистане, «дать результат», то сотрудники ведомства, предоставившего информацию, могли рассчитывать на награду.

Период адаптации, который проходил для спецназа с кровью и потом, заложил основу успешных боевых действий в будущем. Пройдя его, спецназ вышел на тропу войны, чтобы побеждать.
Автор Алексей Чикишев. Фото Константина Оборина Журнал «Солдат удачи» 06 - 1999
Первоисточник otvaga2004.ru/

bobik-57.livejournal.com/900740.html



После разгрома Грузинской армии, её отступившие части перегруппировались и решили вернутся в Гори, но наткнулись на Российский блокпост.
На фотографии видно, как солдат ВС РФ наперевес с пулемётом РПК противостоит мотопехоте ВС Грузии, офицеры колонны угрожали пулемётчику дабы тот отошел с дороги и пропустил их, на что они услышали в ответ "Идитенах@йбл@ть".
Затем с пулемётчиком пытались поговорить СМИ, которые двигались с колонной и на что получили такой же ответ. В итоге колонна развернулась и двинулась туда, откуда приехала.
kuslin2
Всегда говорил ,говорю и буду говорить , что внешний бирюльковый лоск и бравадная атрибутика на войне ни фига не стоит....
Если внимательно рассмотреть фото в деталях , видим уникальную суть - парнишка в задрипанной полевке ,без каски ,бронежилета , с огромным подсумком на ремне , вот так безбашенно вышел ОДИН в лоб супер-пупер ,до зубов вооруженной многочисленной толпе и которой ,кстати ,судя по их виду ,не было и тени сомнения ,что будет в случае не выполнения "Идитенах@йбл@ть !!!"и в руках которых были точно такие же пулеметы...

Мой поклон, респект и уважуха этому солдату !!!

Паша, не оспаривая личных достойных качеств нашего бойца.
Если ты пролистнешь вниз по комментам данной статьи, то увидишь:


Это та же ситуация в динамике. То есть это не просто безбашенный пулеметчик ( один против всех), а при нормальной поддержке БМП и всего того, что и положено на блокпосту.
Но нужно иметь личное мужество, чтобы одному войти в сектор обстрела.

На 2 странице хорошие стихи


Их нельзя забывать
prosto_mixail

Солдатик наш, земли сын Русской
Где только ты не воевал
И за какие только земли
Свою ты жизнь не отдавал

И не оправдано забыты
Героев многих имена
Ребят, которыми по праву
Должна гордится вся страна

Ни Горбачев и Березовский,
Ни Ельцин и не Ходорковский
Ни мойша Гозман и Немцов
Ни Черномырдин и Лужков.

Ни быть им совестью народа
Ни их должны мы вспоминать
Чтоб молодое поколение
В любви к отчизне воспитать

Но не забыты вы пред Богом
И в книге жизни навсегда
В местах где Свет
В местах где Радость
Теперь на вечно ваши имена.

Пусть стихотворение предыдущего поста послужит эпиграфром ...

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
ПО ФАКТУ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ЯКУТА ОЛЕГА АЛЕКСЕЕВИЧА К ЗВАНИЮ
"ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА"
г. Москва 15 мая 2008 г.
Я, Старов Юрий Тимофеевич, полковник запаса, в период с 1986 по 1990 гг. командовал 15 отдельной бригадой специального назначения, соединением необычным, имеющим богатую боевую историю, связанную, с 1979 по 1989 гг., войной в Афганистане. Отмечая массовое мужество и героизм советских спецназовцев, президент Республики Афганистан Наджибулла своим Указом № 136 от 3 февраля 1988 года наградил 15 отдельную бригаду орденом «Боевого Красного Знамени» Республики Афганистан.
Среди более чем четырех тысяч солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров бригады, награжденных советским правительством боевыми наградами особой когортой выделяются четыре Героя Советского Союза и семь военнослужащих, представленных к присвоению звания Героя Советского Союза за совершение героических подвигов в ходе боевых действий в Афганистане, но которые были удостоены других государственных наград СССР, это такие как: майор Х. Холбаев - награжден орденом Ленина (Указ Президиума Верховного Совета СССР от апреля 1980 года; капитан М. Сахатов - награжден орденом Ленина (Указ Президиума Верховного Совета СССР от апреля 1980 года); старший лейтенант В.Шарипов- награжден орденом Ленина (Указ Президиума Верховного Совета СССР от апреля 1980 года); капитан П.Бекоев – награжден (посмертно) орденом Красного Знамени (Указ Президиума Верховного Совета СССР от сентября 1986 года); сержант В.Коваленко – награжден (посмертно) орденом Красного Знамени (Указ Президиума Верховного Совета СССР от сентября 1986 года); старший лейтенант П.Трофимов – награжден орденом Красного Знамени (Указ Президиума Верховного Совета СССР от сентября 1987 года). Кроме того, седьмым в этом списке должен стоять начальник разведки 334 ооСпН 15 обрСпН лейтенант Якута О.А., представленный мной к званию Герой Советского Союза в январе 1987 года, но представление, на которого реализовано не было.
Якута Олег Алексеевич попал в Афганистан двадцатилетним лейтенантом, сразу после окончания Московского высшего общевойскового командного училища имени Верховного Совета РСФСР. Он родился 17 ноября 1964 года в Минске, в семье рабочего и медицинского фельдшера.

В августе 1985 года на пике военного противостояния советских войск с моджахедами в разгар афганского лета он прилетел в жаркий и душный Джелалабад, где был назначен командиром группы специального назначения в 154 ооСпН 15 обрСпН. Здесь, в горах пограничной провинции Нангархар, лейтенант Якута совершил первые разведывательные выходы в качестве стажера и получил знания, умения и навыки спецназовской науки побеждать в реальных боевых условиях.
Через месяц был переведен в 334 ооСпН 15 обрСпН, который дислоцировался в г.Асадабад провинции Кунар на равную должность. Лейтенант Якута О.А. с первых дней проявил высокую подготовленность к службе в боевой обстановке Афганистана, умение воспитывать подчиненных, готовить вооружение группы к выполнению боевых задач, быстро ориентироваться в скоротечной боевой обстановке, грамотно оценивать ситуации, мгновенно принимать решения и руководить личным составом, достигая выполнения поставленных задач с наименьшими потерями.
Первая операция, порученная лейтенанту Якута, по реализации разведданных, состояла в захвате и уничтожению склада с оружием и боеприпасами промаоистской организации в кишлаке Дудрек (провинции Кунар). Она была тщательно спланирована и проведена показательно удачно. Лейтенант Якута умело организовал налет на объект, в ходе которого захватил 8 автоматов, 200 противотанковых мин и большой склад с имуществом и медикаментами.
Отметив хватку, способности и личную смелость лейтенанта Якута, командование начинает поручать ему наиболее сложные операции. За первых пять месяцев службы в Афганистане лейтенант О.Якута прочно завоевал деловой авторитет офицера, обладающего завидным хладнокровием, изобретательной хитринкой и острой смекалкой разведчика. Неоднократно эти качества спасали жизнь и ему, и его подчиненным, и всему отряду.
Ярким подтверждением тому, является операция, состоявшаяся 3 декабря 1985 года, когда в ходе ожесточенного боя в районе высоты 1300 метров, группа лейтенант Якута оказала помощь группе спецназ, попавшей в засаду моджахедов. Действуя самоотверженно, дерзко и решительно, лейтенант Якута в том бою спасает от неминуемой гибели своих товарищей.
Реально смерть висела и над головой молодого лейтенанта, плотность огня была такова, что командир группы Якута получил два пулевых ранения в руку и колено. Несмотря на нестерпимую боль и изрядную потерю крови лейтенант Якута продолжал грамотно руководить боем и отогнал превосходящую по численности группу духов в сторону н.п. Шопали. Благодаря личному мужеству проявленному лейтенантом Якута, разведчики вынесли с поля боя тела всех погибших товарищей: младших сержантов Матяша Е.В., Файзулина М.И., рядовых Иванова М.И., Козака В.В.и Дворникова В.А.. Операция по эвакуации убитых и раненых происходила в тяжелых горных условиях пересеченной местности под огнем преследующего их противника. За тот бой лейтенант Якута был представлен командованием к награждению орденом Красная Звезда.
В январе 1986 года командир отряда назначил лейтенанта Якуту командиром специальной группы по захвату пленных. Командуя этой группой, лейтенант Якута продемонстрировал высочайшее личное мастерство, мужество и отвагу, так, 5 апреля, находясь в засаде в районе Джигдалай, дерзко захватил в плен главаря банды, а его охрану уничтожил сосредоточенным огнем. За эту операцию он представляется к награждению вторым орденом Красной Звезды.
19 апреля 1986 года в районе Чайшан-Масти (провинция Кабул) спецгруппа Якуты в ходе скоротечного боя захватила в плен 9 видных деятелей оппозиции, а десятерых охранников уничтожила. В ходе боя Якута получил контузию. За мужество и проявленный героизм офицер был представлен к ордену Красного Знамени.
Я могу компетентно доложить, что группа по захвату пленных 334 ооСпН руководимая лейтенантом О.А. Якута, неоднократно захватывала ценных пленных (в том числе главарей мятежников провинциального уровня, командующих «фронтами», которые давали важнейшую информацию о силах, вооружении и расположении бандформирований, их боевых порядках, планах ведения боевых действий против нас и наших союзников – правительственных войск ДРА. Особую ценность составляли данные о местах нахождения исламских комитетов мятежников, складов с оружием и боеприпасами, схемами дислокации и обороны укрепрайонов мятежников вдоль границы с Пакистаном и на территории ДРА. Реализация полученной информации позволяла командованию 15 отдельной бригады спецназ и штабу 40 ОА планировать боевые действия, нарушающие планы оппозиции по ведению войны против советских войск и армии ДРА на продолжительный период, как в зоне ответственности отряда, так и в районах ответственности всей 15 обрСпН, которая по фронту занимала 800 км.

В целом же, Якута, командуя группой захвата пленных лично захватил в плен 20 главарей и заместителей командиров 4 крупных бандформирований, участвовал в захвате и уничтожении ряда крупных складов с оружием и боеприпасами в хорошо охраняемых укрепленных районах Карера, Гошта и другие, находящиеся в тылу многократно превосходящего противника на границе с Пакистаном и в глубине территории Афганистана.
Оценивая способность Якуты всесторонне подходить к анализу получаемой и добываемой информации, способность к неординарному мышлению, умению четко доложить свои предложения по оперативной обстановке, склонность к боевому риску, умение работать по добыванию информации в ходе боя, командование соединения в августе 1986 года назначает лейтенанта Якуту начальником разведки 334 отряда. Он быстро осваивает новый участок работы и успешно работает с разведчиками оперативно-агентурных групп "Асадабад" ,"Джелалабад-2", "Дельта-1", "Дельта-2", советниками ХАДА и Царандоя, а также непосредственно с агентурой.
Но он не ограничивается только оперативной работой, а берется за любое горящее дело. Боевую работу любит, получает от практической реализации разведданных большое внутреннее удовлетворение. И результаты, достигнутые отрядом, высоко оцениваются командованием бригады и 40 армии. Так, например, в ноябре 1986 года, командуя ротой спецназ в районе Гарби-Бадпаш (провинция Кабул), он захватил и уничтожил штаб исламского комитета. Тогда им были захвачены 4 важных пленных, 20 единиц стрелкового оружия (12 автоматов, 8 английских карабинов), 8 мин к миномету, 60 противотанковых мин, знамя исламских моджахедов, печать, ценные штабные документы. По моему приказу, за эту операцию лейтенант Якута был представлен к третьему ордену Красной Звезды. Наиболее же выдающимся личным подвигом лейтенанта Якута является организация им разведки и оборонительных боев в районе Нуристана, контролируемого бандглаварем Сарварханом, в рядах которого находилось более 3 тысяч моджахедов. Район этот был интересен для разведки тем, что рядом с Биркотом, по нашим сведениям, проходило несколько караванных маршрутов, активно используемых боевиками для ежедневного обеспечения оружием и боеприпасами бандформирований центральной части Афганистана. Доступ в это высокогорное место был крайне затруднен как по географическим причинам, так и в связи с близостью баз и укрепрайонов моджахедов к территории Пакистана.
О сложности района предстоящих боевых действий спецназа и маршрута к нему, свидетельствует такой факт, что после завершения армейской операции в мае-июне 1985 года, проведенной под руководством генерала армии В.И.Варенникова, ни одна колонна, ни одна машина в Биркот пройти не могла. Мятежники жестко блокировали всю трассу, начиная от населенного пункта Асмар до границы с Пакистаном, и сам город Биркот.
25 декабря 1986 года, выполняя мой боевой приказ, лейтенант Якута во главе группы разведчиков, был переброшен на вертолетах афганских ВВС в н.п. Биркот. Ему была поставлена задача в течение двух недель путем визуального наблюдения с использованием агентурной сети, выявить караванные маршруты моджахедов и спланировать 5-6 выходов для 334 отряда спецназ, который несколькими ночными марш-бросками должен был скрытно выдвинуться в район Биркота к началу января 1987 года.
Как выяснилось позже, по данным агентурной разведки, появление нашего разведчика в Биркоте, совпало по времени с началом реализации крупной военно-политической акции, спланированной ЦРУ и спецслужбами Пакистана, совместно с лидером моджахедов Гульбеддином. Суть планируемой ими операции, под условным названием "Сердце Азии", заключалась в стремительном захвате двухтысячной группировкой Хакматьра Гульбеддина исторической области Нуристан с объявлением, при поддержке международного сообщества, нового государства Сердце Азии со столицей в городе Биркоте.
Наступление моджахедов началось через несколько дней после десантирования Якуты в городе. В первые же часы в ночь с 27 на 28 декабря 1986 года моджахеды уничтожили или рассеяли личный состав двух батальонов пограничного полка Афганской армии, прикрывающие город с востока и севера. Тяжелый, кровопролитный бой вел 3 батальон, наиболее морально устойчивый и преданный командиру полка. Началась паника и попытки массового дезертирства и предательства со стороны сарбазов. В этой обстановке, как явствует из доклада советников, лейтенант Якута быстро сориентировался в обстановке и находясь в рядах обороняющихся, вместе с командиром пограничного батальона увлек личным примером остатки “зеленых” на отражение атак мятежников, чем спас ситуацию в самый критический момент ее развития. Командир афганского пограничного полка, четверо советских советников и часть комендантской роты полка предприняли попытку выехать из города в сторону Асадабада.
Но лейтенант Якута проанализировав ситуацию принял решение не оставлять пункт постоянной дислокации, организовать оборону в старой крепости (где дислоцировался штаб полка), с использованием всех имеющихся средств, в том числе секретных мин “Охота-2”, привезенных с собой для минирования караванных маршрутов моджахедов. Ему удалось убедить в верности своего решения командный состав пограничного полка и советников, которые положились на опыт и интуицию лейтенанта советского спецназа. И, действительно, правильная организация обороны превратила штаб полка в настоящую крепость, имеющую стратегическое значение, поскольку являлась центром города и самым важным его объектом. Непрерывный бой продолжался трое суток. Не сумев взять крепость с первого штурма моджахеды понесли существенные потери, и отошли на ранее оставленные пограничниками позиции, начав длительную осаду обороняющихся. Обстреливая крепостное сооружение реактивными снарядами, артиллерией и минометами они повторяли атаки и вновь откатывались назад.
Со слов советников С.М.Бекова, А.П.Вавилова в этот период лейтенант Якута был душой обороны. Он демонстрировал спокойствие и уверенность в своих силах и в устойчивости созданной обороны. Когда опускались сумерки лейтенант скрытно выходил из крепости и осуществлял эшелонированное минирование путей движения мятежников от переправы к городу. При этом, после подрыва моджахедов, пользуясь бесшумным оружием, расстреливал оставшихся бандитов, уцелевших на подрывах и в районе переправы. Его действия были дерзкими и наносили ощутимый урон противнику, которые начали паниковать и отказываться идти на афганскую территорию. Американские советники, получившие информацию о действующем в крепости “шурави-шайтане”, устроили за “ночным охотником” настоящую контрохоту, но удача была на стороне лейтенанта Якута, который, по словам советников, стал еще более осторожен и изощрен. За неделю боев в Биркоте слухи об отважном лейтенанте дошли до Джелалабада и Кабула. Генерал армии Варенников В.И. вылетел в Джелалабад в штаб 15 обрСпН и заслушал меня по развитию ситуации в Биркоте. После принятия решения об эвакуации из города советников и группы разведчиков, во главе с лейтенантом Якута, он вызвал на связь лейтенанта Якуту, и выслушал его мнение о целесообразности дальнейших боевых действий. Лейтенант Якута проявил высочайшее мужество и доложил, что, на его взгляд, город оставлять нельзя, а целесообразнее закрепить ситуацию в нашу пользу и удерживать город. Генерал армии Варенников утвердил это решение и добился направления в Биркот элитного президентского подразделения командос, которое вскоре было десантировано на 20 вертолетах в район боевых действий.
Как, вспоминали позднее советники С.М.Беков, А.П.Вавилов, Коршунов, А.С.Корнилов, А.Д.Поносов с прибытием подкрепления кровопролитные бои в Биркоте продолжались еще трое суток, но противник был выбит с занимаемых ими позиций и ушел на пакистанскую территорию. Таким образом, планы Гульбеддина и его советников по изменению геополитической ситуации в Нуристане оказались сорванными благодаря мужеству и героизму советских и афганских военнослужащих. Решающую роль в обеспечении стойкости гарнизона Биркота оказало личное влияние на окружающих, как пример стойкости и боевой активности, советского офицера - начальника разведки 334 ооСпН лейтенанта О.А.Якуты. Как потом выяснилось из агентурных источников, подкрепленных визуальным наблюдением, моджахеды потеряли в боях под Биркотом убитыми и ранеными более 600 человек.
После возвращения лейтенанта Якуты для подробного доклада о ходе боевых действий в штаб бригады в Джелалабад - заслушивание проводил лично генерал армии В.И. Варенников, - мне было отдано распоряжение, срочно подготовить наградной материал для представления Якуты к званию Героя Советского Союза. После подготовки всех необходимых документов генерал армии Варенников забрал меня с собой в штаб 40 армии, где мне, по его приказу, пришлось обходить с документами членов военного совета 40 общевойсковой армии ТуркВО. После чего, я сдал их установленным порядком в секретную часть. Как меня потом информировали офицеры разведотдела армии полковник А.Плешаков и подполковник С.Золотарев, - генерал армии Варенников В.И., документы о представлении лейтенанта Якуты О.А. к званию Героя Советского Союза, подписанные должностными лицами 40 ОА ТукВО, увез с собой в г. Ташкент в середине января 1987 года.
Прошло время, заполненное напряженной боевой работой и новыми впечатлениями. Попытка узнать судьбу направленных наградных материалов, как правило, не давала ясности. Как-то в июне 1987 года, находясь в Кабуле на военном совете армии, мы с начальником политотдела – заместителем командира бригады по политчасти подполковником Кривопаловым О.В. в перерыве зашли к начальнику отдела кадров армии полковнику Михайлову. На вопрос:
- Что с документами на лейтенанта Якуту?
Он ответил, - Ребята, и мы и штаб ТуркВО возмущается, да вы этого лейтенанта уже к пяти орденам представили.
- Ну и что?!
- Хватит ему и того, что уже дали.
- Ну не вам решать, Вячеслав Михайлович, - ответил я, - Ваше дело канцелярское.

- А ты слышал поговорку, Юрий Тимофеевич: - “Выше кадров только солнце!”, еще товарищ Сталин справедливо сказал: “Кадры решают все”.
- Ну не про Вас он это говорил, а про таких ребят, как наш Якута! - зло ответил мой замполит.
И он был прав, ибо спецназовцами 334 ооСпН, где начальником разведки был лейтенант Якута О.А. было уничтожено и захвачено: 2917 душманов, 15 минометов, 10 ЗГУ, 4491 реактивный снаряд (РС), 9 автомобилей, 4 каравана, 185 вьючных животных с грузом, 29 ПТУРС, 420 единиц стрелкового оружия, 750 мин и др.
Прошли годы, но, я, командир 15 обрСпН, до сих пор не могу поверить в несправедливость того, что боевой офицер лейтенант Якута О.А., принимавший участие более чем в 150 боевых операциях (налетах, засадах, разведывательно-поисковых действиях), дважды раненый и дважды контуженный, представленный шесть раз командованием к награждению, так и не получил от Родины все причитающиеся ему награды за высокое мужество, героизм и пролитую кровь.
А ведь лейтенант Якута О.А. еще в период службы в Афганистане широко пропагандировался командованием и политуправлением ТурКВО, политотделом 40 ОА, как самый отважный офицер-разведчик спецназначения. О нем в типографии армии была выпущена многотысячная листовка под лозунгом «Возьми в пример Героя!». И он, действительно, заслуживал той славы, которой его окружали. Его портреты были размещены на стендах в музеях боевой славы 15 обрСпН, Кабульского Дома офицеров, Ташкентского музея ТурКВО. И вдруг враз попал в историческое забвение… По моему мнению, Родина должна отдать должное одному из лучших своих сыновей!
Наконец, в октябре 1987 года, подошло время возвращаться в Союз по замене. С большой неохотой делал это Олег. За спиной оставались более 200 боевых операций, разведывательно-поисковых действий, налетов, засад. Риск стал нормой его жизни. Уезжал с тяжелым сердцем, будто предчувствуя, что никому он в Союзе не будет нужен. За два года непрерывных боев и походов из мальчишки превратился он в настоящего «волка» войны, не признающего паркетных шарканий и строевых приемов на плацу, оценивающего людей по суровым критериям железных командиров Юрия Старова и Григория Быкова.

Ему нелегко пришлось в гражданской жизни. Не успел пересечь границу, как таможня с жадностью голодных псов набросилась на его скромные пожитки и извлекла на свет необыкновенной красоты рубины и лазурит, найденные им в горах в районе Асадабада, Асмара и Биркота... Предназначены были эти камушки любимой девушке, и откуда мог знать наш спецназовский «Маугли», что это, оказывается, — «народное достояние». Как было понять старшему лейтенанту, что он вернулся в общество, где живут по другим законам, которых он еще просто не успел узнать...За два года боевой службы в Афганистане, в неполные двадцать три, он был представлен к пяти орденам и к званию Героя Советского Союза.

Попав в обычную воинскую часть, он не смог вписаться в мирный ритм жизни армии, когда к командиру нужно войти после стука в дверь, обратиться после соответствующего строевого ритуала отдания чести. На войне все было значительно проще. Олег же не встретил в мирной армии настоящего педагога в лице командира или политработника, который бы его понял и дал время на психологическую адаптацию, поддержал его в душевных метаниях. Его кидали с должности на должность. Он нахватал массу взысканий за низкую дисциплину в подразделении, опоздания на строевые смотры, за пререкания со старшими и прочие мелочи. Вскоре попал в категорию отверженных — негодных к службе и вечно гонимых, что еще более отвращало его от военной службы...

С горечью слышал я о том, что боевой офицер-разведчик Олег Якута, оказался невостребованным в разваливающейся армии бывшего Союза и уволился в звании капитана с должности замполита батальона по собственному желанию.

В расцвете лет оказаться ненужным армии и обществу — это ли не верх безразличия к людям?! А какую личность потеряла Российская армия?

А жаль, это талантливый военный и очень смелый человек...

О его гражданской жизни мне известно немного. Знаю, что живет в Москве. В 2000 году оказал финансовую поддержку в выпуске памятного альбома «Спецназ».

Но о его службе в Афганистане Николаем Кикешевым написана книга «Встань и иди» (Издательство «Мегатрон», Москва, 2000). Книга уже переиздавалась дважды, значит судьба нашего героя не оставляет равнодушным современников, и он является истинным примером для подражания подрастающей молодежи.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ:
Ходатайствую перед Президентом Российской Федерации Д. А. Медведьевым, вышестоящим командованием, о присвоении гражданину Российской Федерации Якута Олегу Алексеевичу звания «Герой Российской Федерации» - за мужество и героизм, проявленные при выполнении специальных заданий советского правительства и командования Вооруженных Сил СССР, в период выполнения им интернационального долга в Республике Афганистан, что необходимо для сохранения и укрепления духовной связи между поколениями Героев Великой Отечественной войны и последующих, «послевоенных» лет.

СТАРОВ Юрий Тимофеевич

А результат? Не присвоили, конечно?