Наши соседи

Как Европа «кинула» молдаван
Дарья Асламова www.kp.ru/daily/26493/3362573/

Спецкор «КП» Дарья Асламова побывала в бывшей советской республике и увидела, что, хотя экономика страны практически рухнула, революционные настроения там еще не достигли точки кипения.

ГАСТАРБАЙТЕРСТВО РАЗРУШАЕТ СЕМЬИ
Небольшое молдавское село Селиште. Наша машина буксует в непролазной грязи. Водитель с сожалением смотрит на мои замшевые сапожки и говорит: «Ты бы хоть калоши взяла. Здесь тебе не Москва».

Машина въезжает в чистый хозяйственный двор, и моя обувь спасена. Нас встречает русско-молдавская семья, Ольга и Федор Горбуляки, немолодая, но очень симпатичная пара. Гости мы незваные, но молдаване всегда славились свои гостеприимством. В теплой кухне, где жаром дышит славная «голландская печь», я быстро согреваюсь. Из погреба несут кувшин домашнего вина («чистый сок»), на стол ставят знаменитые молдавские яблоки с головокружительным запахом. «Наши яблоки червячки с удовольствием едят, а вот итальянскими они побрезгуют», - смеются хозяева.

Ольга и Федор — по местным меркам, необычная крепкая семья. Среднестатистическая семья в Молдове больше пяти-семи лет не держится. Жена уезжает в Италию на заработки, где быстро находит любовника (какая-никакая, а поддержка), муж - в Россию, где тоже не без греха, а детей воспитывают бабушки и дедушки. Дети с трудом узнают родителей-гастарбайтеров, а мужья и жены — друг друга. Это трагедия национального масштаба, о которой не принято говорить в местных СМИ. Неприлично.

«Нам повезло, что мы вместе уехали в Италию, - рассказывает Федор. - Ольга больше десяти лет отработала: сначала за больными бабушками ухаживала, потом нянечкой к чужим детям пристроилась. Я приехал на три года позже и пошел на тяжелые работы: сначала на стройки, потом грузчиком. Здоровье за семь лет окончательно подорвал».

Десять лет на чужбине — не мед. Хотелось на родину. Молдавские политики призывали всех гастарбайтеров вернутся домой и вложить скромные, тяжким трудом заработанные накопления в сельское хозяйство. Захлебываясь от счастья, они твердили, что Молдова вот-вот подпишет соглашение о свободной торговле с Евросоюзом, и для молдаван откроется 500-миллионный европейский рынок.

«Мы, конечно, в этот рынок особо не верили, - рассказывает Ольга. - Итальянские и молдавские фрукты, - ну, совсем разный вкус. Итальянские — все одинакового размера, не портятся, без единой дырочки, красивые, как восковые, но без вкуса и запаха. Цены смешные — 1 евро за кило летом и 2 евро за кило зимой. А наши фрукты настоящие, их еще довезти надо так, чтоб не испортились, транспортировка дорогая. Мы верили в российский рынок. И вернулись, вложив все гастарбайтерские доходы в сады. Даже дом не отремонтировали: решили, вот когда разбогатеем, тогда и комфортом займемся. Посадили полтора гектара леса — для паркета из акаций, для строительных материалов да и просто дров. Посадили грецкие орехи (они живут и по сто лет, останется внукам)».

«Село Селиште в советское время было богатым, - вспоминает Федор. - Здесь был крупнейший винный завод Каларашский, отправлял в Москву в день по 4-6 вагонов коньяка и вина. Сейчас, если повезет, могут одну фуру раз в десять дней отправить. Через ту же Беларусь. Здесь была мощная консервная фабрика. Пока Молдова дружила с Россией, все шло прекрасно. Фуры заезжали прямо в сад, загружались, мы рассчитывались, отдавали сертификат качества и горя не знали.

Потом наши власти заключили соглашение с ЕС, и Россия ввела эмбарго. Если б вы видели наш сад осенью, вы бы заплакали. Вся земля была синей от опавших слив. Я позвонил директору консервного завода: может, возьмешь? Он в ответ: по 80 копеек возьму за кг, но деньги получишь неизвестно когда. А мне только работникам за сбор заплатить надо 35 копеек да еще за транспортировку. А раньше, когда Россия покупала, килограмм стоил 4.50 лей, нас все устраивало. У моего соседа сто гектаров слив и яблок. И все пропало. Он часть собрал и отвез на самогонку, для себя. А что ему делать? Только пить с горя. Кому наши сливы нужны вЕвропе? Я сам по телевизору видел: по новому соглашения с Евросоюзом мы можем продать туда 200 тонн, зато ОБЯЗАНЫ купить у европейцев 1000 тонн. Это справедливо? Да и зачем нам их сливы? Свои не знаем кудадевать.

А нам только Россия нужна здесь, потому что в Европе мы не конкурентоспособны. Им нужно все с химикатами, по стандартам. А один литр химикатов стоит 270 долларов.

Мы от тревоги по ночам не спим, собираемся вместе с соседями и думаем: что же дальше делать? Обратно ехать гастарбайтерами в Европу? Да мы уже немолодые, чтобы снова так впахивать. И Россия закрылась для гастарбайтеров. Теперь женщины уезжают в Италию, Португалию, в Польшу, а мужья остаются дома с детьми. Спиваются, конечно. У нас в селе официально проживает 3000 человек, но живых найдете не больше тысячи — старики да дети. Все на заработках.

Микроавтобусы раз в неделю курсируют, перевозят людей, посылки, письма, деньги. Через банк гастарбайтеры деньги послать не могут — дорого. Вот есть у нас сосед, здоровенный квадратный мужик. Сидит дома с двумя детьми. Совсем спился. Жена — гастарбайтерша. Раз в неделю он встречает автобус, получает деньги и тут же пропивает. А детей летом посылает зарабатывать гроши на прополке или осенью на сборе фруктов. Дочка его старшая, как только подросла, от такой невыносимой жизни уехала работать в Польшу на птицефабрику. Куда мы катимся? Сейчас крестьяне доедают остатки урожая, а весной совсем будет нечего есть.

Да, закалка у нас еще советская. Люди не сдаются, с сентября бастуют. Но приехать на митинг в Кишинев из районов многим просто не по карману, да и хозяйство надо бросать, и они молча кипят от гнева дома. В январе на митинги в Кишиневе выходили до 60 тысяч человек. А что показывал наш телевизор? Корреспонденты нашли одного наркомана, одного пьяного, одного больного и одного дебила. И эти четыре человека им заявили, что им якобы платят за митинги. А люди по восемь часов стояли на улице при 14-градусном морозе. Ни за какие деньги так не простоишь. Одно вранье по ТВ. Нет, хлебнули мы Европы. Хватит. Второй раз нас так уже не обмануть».

КТО ТАКИЕ МОЛДАВСКИЕ ГОСПОДАРИ?
Это не господа, а крепкие хозяйственники. «Господарь — это человек, у которого есть дом, стол, большое хозяйство, который и сам работает в поте лица, и работников нанимает, - объясняет мне фермер Вячеслав Ангел. - Вот у меня 30 соток вокруг дома. Там у меня индейки, мускусные утки, кролики. У меня сады: 10 гектаров яблок, 15 гектаров слив, 12 гектаров кукурузы, 9 гектаров столового винограда, рассчитанного на российский рынок. У вас любят сорт «Молдова». А сорт «турецкий кишмиш» у нас и слаще, и золотистее. Его и пчелы, и осы едят. Значит, экологически чистый. Россия раньше все покупала. Потом нас поманили Европой. Мол, если что и потеряете, государство вам даст субсидии. Дали, но только своим, близким к власти.

И вот пригласили меня на телевидение как фермера, а там сидел экс-министр сельского «бесхозяйства» Бумаков. И он обозвал нас голодранцами за то, что мы хотим субсидий, и заявил, что мы должны научиться выращивать красивые фрукты даже в ущерб вкусу. Потому что, мол, потребитель покупает фрукты глазами. Мы с этим категорически несогласны. Нас знают как солнечную Молдову, как цветущий сад. У нас экологически чистые продукты. Мы все набрали кредитов в банках, вложили заработанные заграницей деньги, а нас довели до нищеты. Мы теперь кукурузу импортируем с Аргентины, а сою — с Бразилии. И это в Молдове?! Наше единственное богатство — плодородная земля и трудолюбивые люди. И что из нас сделает Европа? Либо лагерь для арабских беженцев, либо кладбище для ядерных отходов».

Фотографироваться фермер Вячеслав Ангел угрюмо отказывается. Как и его друг-предприниматель Ион Градинар из-под Кишинева. «Вот у нас ребята с винного завода дали российскому ТВ интервью, так их теперь налоговая замучила. Всех русских журналистов заворачивают. Это вам еще повезло, что вы проскочили». Я молчу про свои маленькие секреты просачивания через разнообразные границы, но, честно говоря, все эти «шпионские» игры мне до смерти надоели!

Предпринимателю Ионе и вовсе не повезло. «Чтобы взять кредит в банке, я заложил и дом, и квартиру. Взял в аренду маленький мясокомбинат, - рассказывает он. - Стал разводить и свой скот, и покупать у местных мужиков. Мы делали отличные домашние колбаски из свинины и курятины. На химикаты и сою у нас денег просто не было. На Россию все уходило прекрасно. И вот в 2009 году в Молдове произошел государственный переворот. Молодые идиоты с румынскими паспортами и европейскими флагами захватили власть и заключили дьявольский пакт с ЕС. Теперь даже «братской» Румынии не нужны мои колбасы. Я потеряю и дом, и квартиру, и землю, и комбинат. Я уже потерял жену. Она уехала в Италию на заработки несколько лет назад и вот уже пол-года не пишет. Значит, нашла любовника».

Пятидесятилетний мужчина говорит об этом с видимым равнодушием. Я с трудом подыскиваю слова сочувствия, но Ион лишь отмахивается:

«Оставьте! Это не трагедия, а обыденность для каждой второй молдавской семьи. Слава Богу, у нас уже дети выросли и уехали заграницу. Вот моя приятельница, молодая цветущая женщина, приехала сейчас из Италии в отпуск повидать детей. Она ухаживает за больным стариком. 500 евро в месяц, стол и проживание. 400 евро она отсылает детям. Я ее откровенно спрашиваю: «Старик хоть не достает?» «Нет. Только просит снимать трусы и показывать голый зад. А вот его сынок проблема. Раз в неделю приходит и насилует. Оставляет 10-15 евро как чаевые. В борделе платят больше. Отказать нельзя. Выкинут на улицу без права на работу».

Я борюсь с припадком тошноты, а Ион спокойно продолжает:

«Я видел в парке в центре Рима наших женщин и мужчин. Летом они спят в картонных коробках. Итальянцы приходят нанимать их на дневную работу за 10-20 евро в день. Зимой приходится туго. Холода. Часто они ночуют на вокзале. Европа разрушила в Молдове все, что могла. Сначала институт брака. Потом от нас потребовали принять так называемый «закон о равенстве шансов» (это было условием для смягчения визового режима). Мы ничего не имеем против людей с гомосексуальными наклонностями. Какое нам дело, кто чем занимается в постели? Но теперь можно встретить на улицах Кишинева двух целующихся мужиков! А мы исконно христианская страна. Мы люди крещеные. Какие гомосексуалисты на улицах? У нас осталась вера в Бога. Но даже это у нас хотят отнять».

ТЫ ПОМНИШЬ, КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
«25 лет назад на главной площади, где сейчас стоят палатки протестующих, состоялось Великое национальное собрание, - вспоминает журналист Валерий Демидецкий. - На нем пообещали построить независимое процветающее молдавское государство. За четверть века мы не вышли даже на уровень ВВП 1990 года, который, пожалуй, был худшим за последнюю четверть века истории СССР. Половина населения сбежала из страны. В результате оставшиеся люди разделились на три группы. Первая кричит, что надо присоединяться к Румынии, и мы решим все проблемы. Вторая кричит — возвращаемся в Москву (их очень много: мы, кстати, стали единственной страной на постсоветском пространстве, где к власти вернулись коммунисты во главе с Ворониным ДЕМОКРАТИЧЕСКИМ путем). И третья, наименьшая: идем в Брюссель, нам там помогут.

В 2009 году произошла так называемая «революция». К власти пришла проевропейская коалиция, и шесть лет ее правления стали бесконечной цепью скандалов, развалов и борьбы. Однажды создателя сингапурского экономического чуда Ли Куан Ю спросили, почему он не позволяет в стране свободные демократические выборы. Он ответил: выборы хороши, когда есть кому выбирать. Когда выбирают нищие, они голосуют за актеров, аферистов, жуликов. Вспомните нашу первую Госдуму.

Последние несколько лет мы жили как в тумане. Молдову называли «историей успеха», и все наши медиа трубили, что мы завоевываем европейский рынок. И давали динамику: вчера мы продали в Европу ящик яблок, а сегодня — два. Значит, удвоили экспорт. Следующий постулат: мы теперь больше продаем в ЕС, чем в Россию. И молчок о том, что российский рынок просто закрылся.

Европейский проект «Восточное партнерство» полностью провалился. Три страны успели соскочить: Азербайджан, Армения и Беларусь. Три страны в предсмертном состоянии: Молдова, Грузия и Украина. Вся наша элита хором кричит: мы не хотим на Восток, там олигархия. Где вы видели олигархов, к примеру, в Минске, Москве или в Казахстане? Олигарх — это деньги плюс власть. В России, к примеру, или в Минске, деньги могут быть у многих людей, но правит один человек. А в самых продвинутых «проевропейских» странах — в Грузии, Украине и Молдове — идут настоящие битвы олигархов».

Не всем странам ЕС полеты в Россию по карману
politikus.ru/events/70136-ne-vsem-strana...siyu-po-karmanu.html


Государственная авиакомпания Румынии Tarom с 27 марта прекращает полеты в РФ. Далее рейсы на маршруте Москва — Бухарест и Бухарест — Москва будут выполняться только авиакомпанией «Аэрофлот», – сообщает сайт РИА Новости.

Мне стало интересно, в чём тут дело.

А всё дело в том, что данный маршрут не пользуется спросом у авиапассажиров и «Аэрофлот» сам в состоянии справиться с потоком желающих посетить лидера антирейтинга Евросоюза по благополучию. Кстати, европейцы эту страну сами стараются обходить стороной и даже в Шенгенскую зону её не включили.

Посудите сами, Румыния отсталая страна на отшибе ЕС рядом с Украиной. Привлекательных курортов нет, перспективных проектов в которые могли бы вкладывать свои деньги российские инвесторы тоже нет. Как нет и румынских инвесторов. Выходит, туристам и бизнесменам там делать нечего.

Все мало-мальски значимые предприятия и территории давно проданы богатеньким дядям со всего света, да так, что сами румыны скорее являются арендаторами на румынской земле, чем её хозяевами. И всё под лозунгами евроинтеграции. Совсем как украинцы.

Ну и, конечно, цыгане, куда без них. Больше всего их боятся европейцы, потому не суются сами и в гости к себе румын не зовут. Так что европейцы из румын такие же, примерно, как из сомалийских пиратов. В ЕС Румыния попала чисто из своего территориального расположения, иначе не было бы до неё никому дела, как до пресловутого Сомали.

Так что вполне объяснимо, что и без того убыточная контора Tarom решила минимизировать потери и не тягаться с «Аэрофлотом». Думаю, следом пойдут прочие евросоюзные лузеры, которым такая роскошь не по карману.

Гром и трррепет..ептить...

Безработица в Европе
Фриц Моисеевич Морген fritzmorgen.livejournal.com/872338.html


По поводу гибнущей Европы. Мне прислали запись спора, в котором оппоненты сравнивали жизнь в России и в Испании. Один доказывал, что в России кое-где живётся даже и получше, другой утверждал, что между жителями Россией и Испанией лежит прямо-таки финансовая пропасть.

Лично я согласен и с тем и с другим. Если считать чисто по зарплатам, то испанцы живут, конечно же, жирнее, даже с учётом бензина по 85 рублей за литр и прочих европейских цен. Однако есть важный нюанс, который перечёркивает высокие зарплаты начисто. Найти работу в Испании не так-то легко. На одну вакансию в Испании приходится по 80 безработных: www.spain4you.es/forum/ ...

Как вы понимаете, для людей без особых навыков и талантов это приговор — растолкать всех локтями и занять вожделенное место посудомойщика нереально. Сейчас испанцы надеются снизить уровень безработицы до 20%: www.asempleo.com/actual ...

Конечно, даже 20% — это уже очень много. Но главная беда не в этом главная беда в том, что уровень безработицы среди молодёжи — 51%: ria.ru/economy/20150423 ...

На одну вакансию приходится по 80 безработных — людей без опыта работы при таких раскладах никакой дурак нанимать не будет. Но что делать в Испании обычному молодому человеку, который закончил учёбу и хочет, но не может работать?

Ответ мы можем найти в Греции, в которой уровень безработицы среди молодёжи примерно такой же. В Греции недавно столичное метро вынуждено было объявить суточную забастовку из страха перед молодыми хулиганами. Хулиганы терроризировали сотрудников метро, требуя таким образом бесплатного проезда, и полиция ничего не могла с ними поделать: aftershock.news/?q=nod ...

Если учесть, что в Греции половина предприятий малого и среднего бизнеса опасается закрытия в ближайшие полгода, уже ясно, что проблема безработицы будет только нарастать — равно как и проблема энергичной, но не занятой никаким полезным делом молодёжи.

Молодёжную безработицу можно наблюдать и в других странах Европы — в Италии, Португалии, Франции: ru.wikipedia.org/wiki/ ...

Это настоящая бомба, особенно если учесть неконтролируемый приток мигрантов и вспомнить, какую активную роль играет молодёжь в современных уличных революциях. Весьма грустно также то обстоятельство, что решить проблему безработицы в настоящий момент не представляется возможным. Зарегулированная Европа с высоким курсом евро и с околонулевыми ставками неконкурентоспособна. Мало кто решается сейчас открывать в Европе новый бизнес и создавать тем самым новые рабочие места — те же Китай с Россией выглядят в этом плане гораздо привлекательнее.

Кстати, забавно, но мне до сих пор пишут о том, что в России якобы все стонут от бюрократии, а в Европах любой документ оформляется по одному щелчку мыши. Что же, вот поучительная история жительницы Германии, которая пытается избежать уплаты двойного налога на телевизор, и сражается ради этого с воспетыми в классической литературе немецкими бюрократами: pretty-hausfrau.livejou ...

Сражаться есть за что. За телевизор в Германии надо платить 216 евро в год — это 16,5 тысяч рублей на наши деньги. Плата взимается вне зависимости от того, смотрит ли кто-нибудь в квартире телевизор, просто по факту существования жилплощади. И если налоговая, как в данном случае, ошибается и выставляет налог в двойном размере — это проблема налогоплательщика доказать, что он не верблюд.

С юридическими лицами в Германии ещё веселее. Достаточно сказать, что для открытия небольшой фирмы в Германии придётся показать уставный капитал в 25 тысяч евро, что по карману далеко не каждому бизнесмену. Для сравнения, в России для открытия ООО надо показать уставный капитал менее чем в 150 евро.

Последние годы немцы пытаются как-то облегчить жизнь мелкому и среднему бизнесу, убирают самые неприятные административные барьеры. Однако особых изменений к лучшему пока что не видно: общение бизнеса с государством крайне бюрократизировано. Немцы говорят, что большая часть налоговой литературы в мире издаётся на немецком языке, и я полагаю, что это соответствует действительности. Разнообразных запутанных законов в Германии действительно очень много.

На днях беженцы устроили в Норвегии голодовку, когда узнали, что их собираются отправить в Россию: ru.euronews.com/2016/01 ...

С одной стороны, можно только порадоваться за стереотипы, которые в кои-то веки работают на нас. Но, с другой стороны, если беженцы готовы голодать, чтобы избежать необходимости работать, чего же ждут от них европейцы? В офицерских воспоминаниях часто встречается старая армейская мудрость — «незанятый солдат — потенциальный преступник». К молодёжи, особенно иностранной, это также относится в полной мере.

Подведу итог

Европейская социальная система очевидно пошла вразнос. Количество безработных и сидящих на пособии людей превысило допустимые пределы, простого решения у этой проблемы нет. Теперь должно произойти одно из двух. Или европейские политики начнут действовать — девальвируют евро, порежут пособия, отменят МРОТ, начнут активно высылать мигрантов — или европейские политики уступят свои кресла кому-будь более решительному, типа госпожи Марин Ле Пен.

Конечно, нынешние европейские политики медлят не из-за того, что они глупы и не понимают очевидного — подступающая катастрофа видна всем. Просто в нынешней ситуации любое резкое движение может обрушить карточный домик из экономик Евросоюза — а брать за себя ответственность за это не хочет никто. Справится ли в итоге Европа со своими бедами? Думаю, да. Европейцам приходилось выбираться и из более тяжёлых передряг. Однако кризис ещё только начинается: прежде чем в конце туннеля замаячит свет, Европе предстоит пережить ещё немало неприятных моментов.

П.С. Вся суть европейской мечты. Ничего не делать и получать за это деньги.

Подруга детства Саакашвили рассказала шокирующую правду о его жизни
Марина Перевозкина www.mk.ru/politics/2016/04/07/podruga-de...du-o-ego-zhizni.html

фото: Из личного архива. Михаил Саакашвили с одноклассниками и своей первой учительницей.

«В школе он был стукачом, потом всех неугодных одноклассников посадил в тюрьмы»

После ухода Михаила Саакашвили с поста президента Грузии прошло уже много времени. А споры вокруг его персоны не утихают. Автор книги «Я, президент и чемпион мира» Лали Морошкина знает Саакашвили с детства. Журналист и правозащитник, в эпоху Шеварднадзе она занимала должность заместителя министра по особым делам. После ухода Саакашвили работала главным советником министра по исполнению наказаний.

— Калбатоно Лали, почему вы решили дать интервью российской прессе?

— Мне не нравится, как российские СМИ освещают «тему Саакашвили». Почему-то много внимания уделяется тому, с кем он спит, странностям его поведения.

Поверьте, это не главное. Главное — то, что при нем истребляли генофонд грузинского народа. Я часто слышу: Саакашвили искоренил коррупцию. Зато элитарная коррупция процветала. Грузия прошла через 9 лет насилия. Саакашвили и его люди пошли против грузинских традиций, против наших дедов, отцов. Самое страшное — они хотели уничтожить грузинский менталитет, самосознание и самоуважение народа. И мы все спрашиваем себя: в чем причина этого? Почему он так ненавидит грузинский народ?

— Может быть, причины надо искать в его детстве? Вы ведь вместе с ним учились?

— Да. Мы с ним учились в Первой, «экспериментальной» школе в Сабурталинском районе. Это была элитарная школа, простые смертные туда не попадали. В ней учились дети чиновников и других высокопоставленных родителей. Я тоже была не из простой семьи. Это была одна из самых сильных школ Тбилиси. Около нее собиралось столько черных «Волг», что можно было подумать, что там проходит съезд КПСС.

— А Саакашвили как туда попал?

— Мы все в детстве знали, что Саакашвили попал в Первую школу потому, что его дядя Темур Аласания — генерал КГБ, который присылает ему джинсы из Америки. В те времена качественную одежду купить было трудно, и это было очень заметно. Выделялись дети дипломатов, которые могли щеголять в импортной одежде. Саакашвили не был тогда яркой фигурой. Классическая серая мышь в хороших джинсах. Учился он не очень хорошо.

— Вы были в одном классе?

— Саакашвили на два года меня старше. Это был такой парень в белой сорочке, который не принимал участия в общих играх и шалостях. Он всегда держался особняком. Для него было важно не запачкать одежду, чтобы мама не поругала, когда он вернется домой.

Когда ребята всем классом прогуливали занятия, он мог остаться в школе и потом наябедничать директору, кто был зачинщиком этого коллективного прогула. Естественно, ему потом за это доставалось. Его били, и эти побои он запомнил надолго. Я от всего сердца его жалела. В 7–8-м классе он перешел в другую школу, в 51-ю, которая находится в Верийском районе. Я тоже перевелась в эту школу года через два. В новой школе с ним случилось примерно то же самое.

Потом мы с ним встречались в неправительственных организациях, вместе работали. Во время абхазской войны все парни из нашего класса ушли на фронт, и мало кто из них вернулся обратно.

Миша на войну не пошел, он работал в это время переводчиком у американцев. Он не принадлежал к геройской молодежи. Тбилиси относится к числу городов, имеющих особый дух. Тбилиси помнит своих героев, своих мальчиков, которые ушли на войну и погибли. Мы каждый год собираемся на кладбищах у их могил. Саакашвили никогда не посещает такого рода мероприятия. Хотя из его класса тоже многие погибли. Кто остался в живых, с теми он расправился, уже когда стал президентом.

— Почему расправился? Припомнил школьные обиды?

— Когда Саакашвили стал президентом, он первым делом приказал спилить дерево в школьном дворе, с которого когда-то упал, и уволить директрису 51-й школы, с которой у него были конфликты.

Буквально на следующий день после избрания президентом он занялся и нашей семьей. Мы стали его первой жертвой. Пострадал мой первый муж, отец моего старшего сына Нукри Чаганава, его одноклассник. Он отнял у него полностью весь бизнес и отправил под арест. Семья Нукри была очень состоятельной. Она владела парком в центре города, элитным участком земли в Тбилиси, где сейчас стоит новое здание американского посольства. Моего мужа посадили в тюрьму и сильно избили, несмотря на то что у него были больные почки. И все отобрали. Якобы через суд, но этот суд был фикцией. Из-за этого у 38-летнего молодого человека случился инфаркт, и он скончался на руках моего сына.

— Нукри Чаганава ведь был другом детства Саакашвили?

— В школе они дружили. Конечно, были между ними и конфликты. Потому что очень сложно дружить с человеком, который на всех стучит. Близких друзей у Саакашвили в школе не было. У него вообще никогда не было близких друзей.

— А как он поступил с другими одноклассниками?

— Всех одноклассников, которые были ему неугодны, он посадил в тюрьмы. Я видела их, когда посещала места заключения. И не просто посадил. Они внедрили в тюремную практику старый монгольский метод: ломать людей в пояснице. Это была такая пытка. В тюрьмах ввели так называемые черные пятницы. По пятницам заключенных избивали. Когда объявили амнистию, из тюрем выезжали люди на инвалидных колясках.

— Саакашвили такой мстительный человек?

— Тот факт, что он приказал срубить дерево в школьном дворе, очень хорошо раскрывает психологию этого человека. Он даже дереву отомстил. Представляете, если мы сейчас начнем мстить всем, кто нам кофе не так подал, косо посмотрел, что-то не то сказал? А он так и живет. Он ничего не забывает, ничего не прощает, и вся его жизнь — это непрерывная цепь «отмщений». Поэтому он очень опасный человек.

— Он ведь и вам лично сделал какие-то гадости, несмотря на то что в школе вы с ним дружили и даже защищали его от хулиганов?

— Он предъявил мне ультиматум: я должна была помочь ему взять под стражу моего любимого человека, гражданского мужа, чемпиона мира по боксу Георгия Канделаки. За это он предлагал мне пост госминистра по конфликтам.

— Зачем Саакашвили понадобилось сажать Канделаки?

— У него была такая странность: он стремился посадить в тюрьмы всех, кто имел хоть какой-то авторитет в Грузии. В любой сфере: в спорте, в искусстве, в науке, в журналистике, в бизнесе.

— Что вы ответили Саакашвили?

— Я отказалась от поста госминистра. Мой гражданский муж — очень известный спортсмен, гордость Грузии. И его должны были посадить по какому-то смехотворному обвинению.

Я сказала Саакашвили: «Только попробуй, я такое тебе устрою! Я расскажу в газетах про все твои грехи!» В тот момент я была заместителем министра, известной личностью. Я могла поднять большой шум. Я бы вышла и на ВВС, и на CNN. И он, видимо, решил, что «с этой сумасшедшей» лучше не связываться.

Георгий тогда стал чемпионом мира, и это была значимая фигура. Если можно его забрать, значит, можно пересажать всех. Суть была в этом. В нагнетании атмосферы страха. Чтобы получить какой-то пост, требовалось кого-то сдать, заложить. Поэтому они держались одной командой. Как члены мафии, которые повязаны кровью. Это люди, которые принимали участие в избиениях, убийствах. Они всех записывали, за всеми следили. На каждого был компромат.

— Можно сказать, что причины вашего расхождения с Саакашвили — чисто личные?

— Нет, не только. Причины были и в том, что он собирался решать конфликт в Южной Осетии вооруженным путем. Я понимала, что этот план неосуществим. Я ему сказала, что мы с осетинами должны договариваться по-хорошему. Но в 2004 году он все-таки устроил провокацию, во время которой погибло довольно много грузинских парней.

— Почему о гибели этих солдат не было информации?

— Родителям погибших заплатили за молчание большие деньги — по 10 тысяч лари за каждого убитого. Еще им сказали, что если они будут поднимать шум, то могут пострадать другие их дети. Кроме того, если во время грузино-абхазской войны на фронт пошли в основном тбилисские, городские парни, то в 2004 году на войну с Осетией набирали парней из сел. Поэтому их гибель не была так заметна. Придет время, и Саакашвили ответит на все вопросы, которые к нему накопились. И в первую очередь за войну 2004 года.

— Сколько тогда человек погибло с грузинской стороны?

— Точные цифры никто никогда не называл. Я лично присутствовала при передаче 50 пленных грузинских солдат. Я жила тогда в селе, граничащем с конфликтной зоной. На наших глазах привезли этих пленных, совсем молоденьких парней. И когда их перевели на нашу сторону, их страшно избили грузинские военные. Я своими глазами все это видела. Все село тогда возмущалось.

— Да, во время военных авантюр Саакашвили погибло много людей. Но его команда любит рассказывать о своих успехах в борьбе с преступностью, коррупцией…

— В 2006 году они объявили так называемую нулевую толерантность по отношению к преступности. Звучит красиво. Но на практике это означало, что людей начали массово отправлять в тюрьмы.

— За что?

— Ни за что. Каждый третий грузинский парень сидел в тюрьме. У нас в те годы было 320 тысяч заключенных. Для трехмиллионного населения это ненормально высокая цифра. Заключенных кормили едой с горячим техническим маслом, что приводит к страшным болезням.

— А как же все эти репортажи из грузинских тюрем, где демонстрировались образцовые условия содержания?

— Я была главным советником министра по исполнению наказаний. Когда в 2013 году пришла новая власть, мы открывали эти тюрьмы. Они были похожи на концлагеря. Заключенные выходили, опустив головы, в кандалах, худые, зеленого цвета. Мы у них поинтересовались, когда они ели мясо. Оказалось, что мяса им вообще не давали…

Российским журналистам, которых приглашал Саакашвили, показывали Грузию совершенно с другой стороны.

Я помню интервью экс-министра по исполнению наказаний Хатуны Калмахелидзе, которое у нее брали прямо в тюрьме, и как она показывала горячие булочки, которые якобы там пекли для заключенных. Такого не было на самом деле никогда.

Когда патриарх Грузии узнал о положении заключенных, он начал посылать в тюрьмы фасоль, которой заключенных кормили по четвергам. Это был единственный день недели, когда они питались нормально. Летом около тюрем выстраивались очереди: жены и матери стояли с бидонами воды, чтобы передать ее своим близким. Потому что заключенным воду не давали. Эти картины напоминали кадры из фильмов о 37-м годе.

Саакашвили везде говорил, что они построили «европейские тюрьмы». Он привозил экспертов из Европы, которым показывал Глданскую тюрьму. Эта тюрьма была специально предназначена для показа. В других тюрьмах обстановка была ужасная.

Мы несколько тюрем потом просто разрушили, потому что они были непригодны для реконструкции. В них даже туалетов не было. В камере, рассчитанной на 20 человек, сидели 120. Спали по очереди.

— Я слышала, что многих сажали в тюрьмы, чтобы отобрать бизнес или недвижимость.

— Практиковалось такое: в 2–3 часа ночи нотариусы заходили в камеру и переоформляли все имущество. Вы можете поверить, что человек в три часа ночи просыпается и вдруг решает переписать на кого-то или подарить государству свое состояние?

Я не буду называть имя одного бывшего министра, который продержался в тюрьме всего несколько часов, до того как туда привели его маленькую дочку и сказали, что изнасилуют ее на его глазах. И он сразу согласился на все, а выйдя на свободу, уехал из Грузии. Вот через что мы прошли.

— Что произвело на вас наиболее сильное впечатление во время посещения тюрем?

— Самое страшное, что мне довелось увидеть за всю свою жизнь, — это малолетние дети, которых в тюрьме избивали и насиловали.

Как вы знаете, при Саакашвили возраст уголовной ответственности был снижен до 12 лет. Арестовывали и сажали 12-летних детей. Следствие могло тянуться и год, и два. Все это время родителей к ним не пускали, они не имели права даже им позвонить. Представьте себе состояние 12-летнего ребенка.

И этих детей избивали и насиловали так же, как и взрослых. В первую очередь все это делалось с целью давления на родителей. Я долгое время занималась правозащитой, мальчики меня знали, поэтому доверяли мне свои тайны. Они мне шепотом, на ухо рассказывали, что с ними делали. Естественно, фамилии этих детей не называются. Некоторых я знаю. Я общаюсь с родителями этих детей. Их послали на реабилитацию в Европу. Это позор нашей страны, который мы не смоем никогда. Первое, что сделала новая власть после ухода Саакашвили, — подняла возраст привлечения к уголовной ответственности до 14 лет.

— Вы утверждаете, что Саакашвили разрушал грузинский менталитет. Что он делал для этого?

— Грузия всегда славилась уважением к старшему поколению. А в Саакашвили этого не было. Он называл «опущенными» тех людей, которые когда-то считались грузинской элитой, которые были «золотым фондом» Грузии.

Когда он пришел к власти, он сразу сказал: «Сорокалетние мне и родственниками в семье не нужны». Люди старше 40 лет при нем не могли получить работу. В один прекрасный день мое поколение журналистов осталось не у дел. Потому что они знали нового президента просто как Мишу, с которым было неинтересно делать интервью. Поэтому он сделал ставку на молодых. В Грузии их прозвали карманными журналистами.

В 2006 году он вышвырнул из университета профессуру, уволил ректора Роина Метревели. Я тоже как молодой профессор тогда заняла место около протестующих. И знаете, что с ними сделали? Их заперли в клубе и несколько часов не давали выйти в туалет.

Они так были оскорблены, я никогда не забуду лица наших пожилых преподавателей. Их место заняли молодые члены Нацдвижения, организации «Кмара» — люди без образования, без ученых степеней… Какие-то непонятные члены неправительственных организаций пришли в университет в качестве лекторов. Их называли в шутку «бэбиситтерами» — то есть это люди, которые где-то в Америке прошли 2–3-месячные курсы, работая параллельно бебиситтерами.

Он разрушил церкви, чтобы разрушить нашу веру. Пересажал авторитетных людей, чтобы разрушить суть грузинского общества. Он разрушил университет, чтобы не было почитаемых людей. Все делалось для того, чтобы убить кавказский дух, грузинский менталитет. Насаждалось все турецкое. Реклама турецких товаров, турецкие песни, турецкие сериалы.

Эстонские горе-разведчики провалились из-за незнания русского языка
rg.ru/2016/04/13/estonskie-gore-razvedch...russkogo-iazyka.html

Эстонские разведчики стали героями анекдотов в Таллине. Такую славу они получили после публикации в ежегодном отчете полиции безопасности Эстонии (КАПО) "секретных документов ФСБ России", в которых содержатся грубейшие орфографические ошибки. Так, в "добытых" эстонскими разведчиками "российских документах" слово "Служба" написано как "Слузба", а "Руководитель" как "Рукаводитель".



Вот теперь журналисты в Таллине и гадают, то ли незадачливые разведчики сами сфабриковали для своего начальства эти документы, то ли какие-то "Остапы Бендеры" продали эстонцам откровенные и плохо сделанные фальшивки. В любом случае, уже звучат предложения отправить эстонских разведчиков на курсы русского языка.

Между тем политологи связывают публикацию КАПО фальшивок с грамматическими ошибками с продолжающейся ликвидацией в Эстонии образования на русском языке.