lelik пишет:

Боря, пилот, который на фото рядом с тобой, облачен в так называемый ВК - вентилируемый костюм. 
Некоторые летчики почему то любили летом летать в них, не надевая сверху летный комбез (если задание не подразумевало облачение в ППК).

А в твоей экипировке порадовал знакомый элемент, не сразу бросающийся в глаза - непременный атрибут  техника самолета. А именно - авторучка …
————————————————

Да, Алексей Евгеньевич! Наша память - штука цепкая! Причём с годами она  «цепляет» всё дискретней и дискретней, типа «тут помню, а тут не помню»! 😊 Пилот рядом со мной - Боря Острецов. Царствия ему Небесного!  Пару-тройку лет назад он безвременно  «ушёл за Радугу». Борис  какое-то время был Командиром экипажа  на моём «Моби Дике», борт 92. Нас с улыбкой подразнивали  «два Бориса-барбариса - экипаж машины боевой». Самые посвящённые знали откуда «растут ноги» у этой безобидной дразнилки. На наш праздник - сталинский День Авиации мы с ним «забурились»  в  ресторан после построения. Стали «шалить», приглашать девчонок танцевать и оба за это получили «по башке»! Причём Боря получил конкретней меня. Ему даже перевязали голову и он вообще был похож  на героического Щорса, у которого «голова обвязана, кровь на рукаве». 
Но самое  смешное произошло потом. Девушка, за которой ухаживал я, ушла из «кабака» вместе с нами. Боря, оценив расклад, стал меня уговаривать: «Борька! Тебе меня не жалко? Посмотри на меня! Я весь избитый, голова болит! Борь, оставь пожалуйста, девушку мне! А ты себе ещё найдёшь!»
И смех и грех…
Вечная тебе память, тёзка!  Очень светлому, доброму и замечательному другу! Пусть твоя душа летает высоко-высоко…
 

Мой борт 92

 

Боря самый высокий, молодцевато отдающий честь.
 

Мы с Борисом у моего (нашего!) самолёта.
 

Наша ПОСЛЕДНЯЯ  с Борисом встреча в Краматорске в 2013 году.
 

На полётах в Краматорске. 1983й год. 





 

Ещё из неопубликованного про «шалости» и «клубничку»:

       ВКУС «КЛУБНИЧКИ»  

Случай из моей  полковой жизни. Два наших молодых лётчика с большой, скандальной  «помпой» попадаются на махровом адюльтере с «дамами полусвета». Точнее, тогда в Советском Союзе, среди нас, «строителей коммунизма», женщин такой категории не существовало. Не было тогда и нынешних - «с низкой социальной  ответственностью». Были просто женщины соскучившиеся по «мужской ласке» и крепкому плечу, которые мечтали немного побыть «женой», как впрочем и всякая  жена иногда желает побыть «любовницей». 
 Познакомились  наши пилоты-любовники  с этими «гетерами» где-то в дебрях ресторана «Краматорск» и отгуляв там «официальную» банкетную часть, без поцелуев (которые отвлекают) перешли к интимной составляющей вечера. Квартира одного из лётчиков  была свободна, «как Куба», потому что его «половина» уехала  проведать  родителей и погостить у них  пару дней. Но, как это часто бывает в опереточных водевилях, она вдруг внезапно вернулась   из своего Тихорецка  и обнаружила в квартире не мирно спящего (но ждущего её!) мужа, а «развратный  вертеп - групповуху». Я почему Тихорецк назвал, а потому, что лётчики  и «штурманцы»  после СВВАУЛШ  ПВО (Ставропольского высшего военного авиационного училища лётчиков  и штурманов противовоздушной обороны страны) как и мы, выпускники Даугавпилсского авиационного инженерного училища  ПВО часто женились по месту учёбы. Или прямо в училище, или в своих учебных полках.  А потом, выпустившись и увидев-попробовав  жизнь «на вкус и цвет», надежда  побеждала здравый смысл,  поэтому мы  разводились и женились «по новой». Однако эта тенденция у «ставропольцев»  была не такая большая. Пожалуй, даже, в разы меньше, чем у нас. Лётчики ведь они, им ерундой заниматься недосуг (не до сук?).
Однако, продолжу свой любовный триллер...   
 Застигнутые врасплох любовники пытались удрать «огородами» по пожарной лестнице многоэтажки. Она,  если помните, проходит сквозь балконы квартир расположенных выше и ниже. Но ни вверху, ни внизу  коллеги-соседи, не дали  бедолагам тихо уйти через свои «флэты» (жаргонное - квартиры). «Естессна», с подачи  жён, таких же «тихорецких», как и  та, матерившаяся и ломящаяся в дверь «вертепа».  Дальше -  больше. Замполит эскадрильи (тоже сосед)  вынес  из  квартиры здоровенный «мясницкий» топор  палача и любезно-радостно  вручил его обманутой жене. Мол, «На, дерзай, твоё дело правое»! И её «правое дело» пошло  значительно  веселее. Шум, гам, советы со всех сторон! «Двери  рубят - щепки летят»! Тогда, держащие оборону «сладострастцы», от безысходности просто решили пойти  в «контрнаступ», - они   распахнули  дверь и бросились напролом бежать вниз  под возмущённое улюлюканье всей женской половины  неспящего  подъезда. Вдохновлённая такой поддержкой, жена ещё два квартала с топором «наперевес»  гнала несчастных блудниц, «матеря» и «метеля» их грязной тряпкой.  Рука не поворачивается написать «половой тряпкой», потому как звучит намёком, да и  натурально совсем уж чересчур! 
Командиру полка  о проишествии доложили на рыбалке... На дворе стояла суббота...
Он проклял всё на свете - и  «политрабочих»,  уже стряпающих  дело по «облико-морале» гуляк-пилотов, и абсолютно всех-всех-всех, до смерти кровожадных баб. А один из этих двух наших бедолаг  вот-вот должен был стать комэской. Командир полка «завернул» представление  на назначение, чтобы  его потом не «завернули» разные там, прочие   «члены» Военного Совета с гораздо худшими последствиями.  При этом комполка  «выдал на горА» такую  «цветистую» фразу-сокровищницу, которая тут-же была растиражированна на цитаты: «Да, уж! В сексе, оказывается, как и в искусстве всегда есть  зрители - фанаты! Хоть иди и сам там участвуй! Мне Командир эскадрильи нужен, а не ё...арь-неудачник! Слабаки оба! Тьфу!»
К сожалению, после того случая, эти пилоты так больше и не выросли по службе, уволившись со службы майорами, хотя до этого были очень и очень  перспективными. Их портреты в газетах и журналах  печатали! 
А с бабами своими  «тихорецкими»  они почти сразу развелись, несмотря на то, что жена несостоявшегося  комэски была категорически  против.  Но он  настоял на разводе! Наверное, очень важно - НЕ СОХРАНЯТЬ ТО, ЧЕГО  УЖЕ  ДАВНО  НЕТ. 
Я это точно всё знаю и помню, дружили мы очень с тем лётчиком. Он после служил на Северах-Чукотках и, «отбыв ссылку», снова вернулся в Краматорск. Женился там повторно и, вроде, был счастлив…

Ещё из того же ряда, моей службы в 636 ИАП. Ода глубокоуважаемому мной человеку…

              КОМАНДИР  

Хочу написать-посвятить  несколько добрых слов признательности и искреннего уважения своему Командиру - полковнику Боровик Валентину Анатольевичу, который с 1981го по 1986й год был командиром  636го  ИАП в Краматорске. 
Я уже много раз писал об этом героическом (абсолютно без прикрас) Человеке, Офицере, Лётчике и Командире. Лётчик от Бога,  интеллигент, феномен-уникум (слабо плановую таблицу полётов наизусть помнить?), просто замечательный человек с искромётным чувством юмора. Все его фразы и выражения в полку сразу же расходились на цитаты. С чувством юмора  у Командира всегда был полный порядок, поэтому хочу  вспомнить пару-тройку его выдающихсях перлов. 
Как-то раз, на взлётной полосе, по сильному февральскому морозу, перед полётами возникли сильные очаги обледенения, так называемые «блюдца» льда. При  Командире полка, предшественнике Боровика, в таких погодных условиях «ни вжисть» бы не летали, перестраховываясь. А он, лично слетав на разведку погоды и фантастически красиво посадив мой борт 92, опустив переднюю стойку уже почти при «сруливании» с полосы, поставил лётному составу такую задачу: «Сегодня мы с Вами, уважаемые коллеги,  все будем работать каскадёрами!» 
И хотя личный состав инженерно-авиационной службы (чего тут лукавить?) не очень любил полёты, но такой его профессиональный подход к делу всегда вызывал и вызывает глубокое уважение. 
Ещё про полёты. Была у нас (у «техноты») такая шутка. Несколько человек становились друг за другом в цепочку и, якобы, держась за виртуальный «канат непогоды» натягивали на небо тучи, дождь, чтобы «хляби небесные разверзлись», и полёты бы отбили (отменили). Безобидная и, думаю, существовавшая везде ритуальная технарская  шутка. Помню, у нас как-то очень долго не было погоды, лётчикам срочно нужно было летать, потому что, вышли сроки лётной подготовки, и их срочно необходимо подтверждать. Вытащили мы в очередной раз самолёты на ЦЗ для полётов. Опять кружит непогода, народ  дурачится и тянет-потянет  этот пресловутый «канат непогоды». А тут, как раз, мимо едет Валентин Анатольевич на своём командирском «бобике».  Командир останавливает машину и говорит нам  в сердцах: «Если сегодня снова сорвёте мне полёты, то арестую первого и крайнего в этой вашей цепочке!» Полёты в тот день, к счастью, состоялись и никто «не сел»! 
Ещё пример необычно- нестандартных решений и методов управления Валентина Анатольевича. На утреннем построении Командир отпускает из строя солдат и прапорщиков и начинает «шлифовать» оставшихся офицеров. При этом говорит (абсолютно без мата!) следующие слова: «Я смотрю, что некоторые наши товарищи офицеры «прибор» положили на свои обязанности!» А у нас в полку, в то время, служил (дослуживал до пенсии) очень сильно глуховатый начальник учебного лётного тренажёра. Он, не услышав и половины сказанного Командиром, стал, достаточно громко, переспрашивать у  соседей по строю: «Что-что офицеры положили  и куда?» Боровик, услышав его вопрос, очень громко ему ответил: «Х...й они  положили на службу, товарищ майор!».
Увидев как-то меня зимой на стоянке самолётов убирающим снег с  рулёжки  в лётной  куртке и лётном же тёплом комбинезоне, Командир мне доверительно посоветовал: «Дедолко! Хватит тебе тут ерундой с лопатой заниматься, поехали к нам в высотный домик, лётчиком теперь будешь работать!»
И ещё из грустного, но с улыбкой... Попались как-то один наш лётчик с товарищем на своих любовных похождениях. Причём скандал был «до небес», какой громкий! Жена горе-любовника топором ломала дверь в квартиру, а тот с другом и возлюбленными перелезал по балкону к соседям. Весь подъезд зрителей-сослуживцев стоял тогда и, затаив дыхание, ждал кровавой развязки. Но всё обошлось, слава Богу. И вот, через какое-то время, этого лётчика хотят немного продвинуть по служебной лестнице и назначить Командиром эскадрильи. Валентин Анатольевич, когда с ним согласовывали это новое назначения «героя-любовника», философски заметил: «Да он с бабами своими разобраться не может! Не могу я ему доверить эскадрилью! Горе - Ё…арь!» Прозвище это тогда к пилоту приклеилась намертво! Давно это было, очень давно, а ведь как вчера... В общении Командир был совершенно нормальным и демократично доступным, абсолютно без «закидонов» небожителя. 
И это притом, что Командиром эскадрильи в Бельбекском полку  он стал, будучи  всего двадцатисемилетним капитаном, а командиром полка у нас  в Краматорске был  назначен в возрасте Христа, в тридцать три года. При этом всём, он абсолютно «ни разу» и нигде не забронзовел. До Боровика  у нас тоже был достаточно молодой командир, но, как говорят в Одессе, это были  «две большие разницы»! В моей судьбе и карьере Валентин Анатольевич вообще сыграл судьбоносную роль, а именно - когда из Москвы в полк пришло ходатайство-запрос о моём переводе в военную приёмку, то «щирый» инженер полка решил меня «бортануть» и  никуда не отпускать, мотивируя тем, что я у него скоро буду инженером эскадрильи (лет через пять-шесть, может быть, а может и нет?). 
Я, узнав про эту «подлянку»  инженера, бегом «рванул»  к Командиру и доложил ему о моей  непростой ситуации. Боровик не жаловал обращений «через голову», но и ничего человеческое ему было не чуждо. Он полностью «въехал в мою ситуацию». Хотя инженерно-авиационная служба всегда была и есть абсолютная вотчина старшего инженера, но Командир ведь тоже всегда «на самом верхнем облаке»? Валентин Анатольевич приказал инженеру меня отпустить, дословно сказав при этом следующее: 
«Дима! Дай парню возможность использовать его единственный, может быть, шанс! Шанс жизни! У него ведь такой возможности больше не будет никогда!» 
И меня отпустили. Неслыханное дело, чтобы Командир полка так по-человечески проникся к судьбе рядового техника самолёта! Но, тем не менее – это именно мой случай! Потом было много ещё всяких моментов и нюансов с моим переводом, но Командир помогал всё время (полтора года процесса!), до самого упора! Меня перевели в военную приёмку там же, на завод в Краматорске, и мы, иногда встречаясь с Командиром в городе, всегда доброжелательно и любезно общались. Валентин Анатольевич каждый раз методично-настойчиво меня «строго» спрашивал: «Не позорю ли я авиацию и лично его седую голову! Не слишком ли часто мешаю водку с шампанским?» 
Потом наши пути разошлись, Командира через пару лет перевели из Краматорска начальником авиации Львовского корпуса ПВО, а я, уже из приёмки, поступил в Харьковскую Академию ПВО. Прошло несколько лет. Будучи в отпуске у родителей в Минске, помогаю отцу перевезти на дачу какие-то тяжести. Стоим на вокзале и ждём электричку. Вдруг кто-то хлопает что есть силы меня по плечу и радостно восклицает: «Привет, Борис! Помочь?» 
Я поворачиваюсь и вижу своего Командира. Его, оказывается, после Львова перевели уже в Минскую армию с перспективой на Начальника  авиации. Мы пообщались, обменялись телефонами, договорились снова обязательно встретиться, и я ему даже звонил разок, но что-то у нас тогда не «срослось». Потом, после окончания Харьковской Академии, я уехал служить в Красноярск и через какое-то время узнал страшную  новость о том, что Валентин Анатольевич, при поездке в очередной отпуск, отставая в Конотопе от поезда, попал под его колёса и лишился обеих ног... Можете себе представить, что он тогда  пережил? Было это буквально накануне развала Союза. Командир тогда смог преодолеть всё! Он до последнего жил и полноценно работал в белорусском «Лукойле» (а было ему уже за шестьдесят), сам водил машину, гонял на ней даже из Минска  аж  до  Крыма! Иногда летал  на самолётах Мир-23 и Як-52 в ДОСОАФе. Когда  в 2014ом случился «Крым НАШ», Командир из Минска позвонил мне  в Крым и стал расспрашивать подробности обстоятельств. Услышав, что я «отстоял на всех баррикадах» и нпграждён, он мне сказал: «Борис! Я в этом даже не сомневался! Всегда в тебя верил!»
Командир «улетел в свой последний полёт» в 2020ом.  Ковид…
Спасибо Вам, Валентин Анатольевич за ВСЁ, что Вы сделали для меня! Именно Вам я обязан почти всем чего в жизни добился!  Спасибо, товарищ Командир, за отличную школу жизни и за всё то доброе и вечное, которое Вы мне подарили-оставили! 
Вечная Вам Память и Царствия Небесного! 
Командир 636 ИАП Боровик В.А

 
Пстроение 636 ИАП.

 
Постановка задачи на полёты Командиром полка.

 
Командир у меня в гостях в Минске.

 
Я у Командира в гостях. Тоже в Минске. 

 
Тестируем мою новую машину в Минске. 2009ый год.
 

Тоже про службу в 636 ИАП:

ГВОЗДИ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ  

Был в моей  эскадрилье техник самолёта Володя С.  Мы с ним были ровесниками-одногодками, даже в ДВВАИУ вместе поступали, но он недобрал немного баллов на «вышку» и ушёл учиться по среднему профилю. Мы со «средним» училищем  ещё три года вместе учились, пока они все не выпустились в войска.  Во время учёбы в училище Владимир  прославился тем, что перевернулся многократным  «вертолётом» на легковушке  с девушкой, сильно её при этом покалечив. На него даже завели уголовное дело, но он нашёл выход – женился на девчонке, и всё сразу закрыли-замяли.
В полку Володя был очень и очень известным человеком, потому что фарцевал-спекулировал налево и направо. Причём в  условиях того жёсткого товарного дефицита у него можно было достать и купить  «всё и вся». Вещи, продукты, ювелирные изделия, хрусталь, книги, ковры – ну, абсолютно все дефициты того времени! Рассчитаться при этом можно было нашим авиационным гидролизным спиртом. Правда, стоимость всего этого великолепия была такая заоблачная, что просто «мама дорогая»! Например, цена кожаного югославского мужского пальто на меховой подстёжке составляла ни много, ни мало, аж четыреста литров «шмурдяка»! Тайваньские наручные электронные часы (они тогда только-только появились) с мелодией Людвига Иваныча Бетховена «К Элизе» – пятьдесят литров. Рассчитаться можно было и в кредит-рассрочку, но уже на более жёстких условиях. Люди на любых его условиях лезли в «кабалу» на год и даже больше. Беспредел, конечно же, был полный, но, тем не менее, при этом отбоя  от желающих  у него никогда не было. Всегда был полный «аншлаг» клиентов. И даже самый верхний эшелон нашей полковой власти постоянно обращался к нему со «шкурными» вопросами и  просьбами.  Поэтому, естественно,  статус и социальное положение у Вовы было очень и очень привилегированным. Нужный человек, или «нужник», проще говоря. Один  наш полковой  острослов как-то пошутил по этому поводу: «Да здравствует коммунизм!  Слава КПСС! При капитализме и «проклятом царизме»  Вова С. сгноил бы нас всех на своих плантациях потогонной системой и побоями! А пока, слава богу, только в долги вгоняет!» 
В общем, жил наш буржуй Володя весело и припеваючи, обманывая ежедневно авиационный народ. Деньги (деньжищи!) у него никогда не переводились, да и спирта для «решения любых вопросов» всегда было море разливанное (а то и океан!). Но и на старуху бывает проруха (порнуха?).
Закрутился он как-то по своим тёмным делишкам  и опоздал на полёты. Как всегда, одного самолёта не хватило. Но «борта» не хватило армейскому инспектору полковнику Сидоренко. А тот  «ловил»  погоду, чтобы подтвердить свою лётную  классность. Подтвердить, значит получить за это деньги (немалые по тем временам). Инспектор со злости, что дело «обломалось» взял, да и арестовал Вову на трое суток. Наши полковые начальники – под козырёк, и поехал Володя в «казённый дом» на нары  в Харьков, сидеть на офицерской гауптвахте. Отсидел, вернулся и продолжил  своё «первичное накопление капитала».
Проходит пару месяцев. В полку очередные полёты, опять летает армейский Сидоренко и опять на самолете Серебрякова. Приходит полковник к «воздушному судну», а техника этого самолёта  по-прежнему нет...
Стартех с инженером эскадрильи в ужасе помогают инспектору сесть в кабину, пристегнуться, подготовить арматуру, а техника (Германа?) всё нет, как в «Пиковой Даме»!  Начинается общая паника-истерика. Тут уже идёт «разлёт», пошли  цели на перехват - а «Германа всё нет»!
Инженер эскадрильи на еле волочащихся ватных ногах и с приступом удушья забегает в техническую столовую, а  там Володя неспешно трапезничает! Он, кстати, всегда свято ходил первым «на самый-самый первый черпачок». Инженер в истерике ему орёт: «Серебряков! Твою мать!!! Там полковник Сидоренко уже сидит и ждёт тебя в самолёте полчаса!!!» Володя  спокойно  продолжает пить чай и отвечает: «Ничего, подождёт. Я из-за него гораздо  дольше «сидел». И наливает себе ещё стакан.
«Гвозди бы делать из этих людей!» 
 
Руководство 636 ИАП в 1981 году. Командир полка Кубарев И.В., в центре первого ряда, слева от него Боровик В.А. - тогда первый Зам.
 
Боровик В.А. получает ценный подарок от  московского генерала. 

 

Боюсь не получить сегодня «зачот», поэтому «выкладываю» старенькое, но  непубликовавшееся…

ПРАЗДНИК, КОТОРЫЙ ВСЕГДА С ТОБОЙ 

Украду на время у старины «Хэма» название его автобиографической  книги о жизни в Париже. Очень уж оно (название) подходит и к этому моему рассказу. Прости меня Хемингуэй!
Существует общеизвестная расхожая фраза-истина, что «друзья познаются в беде»! К счастью, меня Бог миловал от таких проверок и мои товарищи чаще познавались (и проверялись!) в дружеской помощи, взаимовыручке, хорошем застолье и общении, которое за столом - лучшее блюдо! Вот о блюде, холостяцком изыске и будет этот небольшой рассказ.
 Когда я учился в военной Академии, то «королевой» закуски наших с друзьями общений-застолий была обычная кабачковая икра. В неё мы крошили  мелко нарезанные зелёный и репчатый лук, варёную колбасу, всё это перемешивали,  заправляли домашним подсолнечным  маслом, пахнущим жаренными семечками и это «царское блюдо» становилось украшением нашего скромного, офицерского застолья. Такая кабачковая закуска условно именовалось – ПРАЗДНИК. А назвали мы её так потому, что наш однокашник Евгений, закусив однажды этим кулинарным  изыском  залпом выпитую водку, вдруг воскликнул с неподдельным восхищением: 
«Да это же просто ПРАЗДНИК какой-то!?!»  С тех пор у нас и  пошло, что это блюдо-закуска  называется - ПРАЗДНИК!
Лет через семь-восемь после окончания  Академии, именно этот  наш друг «Златоуст» пригласил всех однокашников по Академии к себе на новоселье в Москву. Так как в той нашей академической компании «немосквич» был только я, то получилось, что  Женя (виновник торжества) «пригласил к себе в Москву на новоселье» - только меня, остальные там  уже давно и успешно жили. Причём жили  с самого рождения. По дороге на это мероприятие из Минска, я намеренно купил самой дешёвой «Кубанской» водки («Кубинской», как мы её называли в Академии), кабачковой икры в стеклотаре с этикетками самого затрапезного вида, недорогой варёной колбасы и пару-тройку луковиц с хлебом-чернягой (для полного погружения в реалити шоу). Новоселье Женька организовал по самому высшему разряду. На столе было абсолютно всё, от «рябчиков с марципанами» и до икры!  Собралась почти вся наша учебная группа военных экономистов. 
Двое из той группы  ходили  уже в «дженералях», остальные  готовились ими стать и были  «полковники».  Вы, конечно же, помните, что звание полковник в Советской Армии тогда было  трёх градаций – «эй, полковник!», «полковник»  и самая  уважаемая категория - «товарищ полковник».  Все мои однокашники, к тому времени, были уже  военачальники верхнего звена, утвердившись именно в солидных «товарищах полковниках». Новоселье  отмечали весело, но степенно и сановито, ведь служебное положение уже обязывало! Душевно было всё - разговоры, воспоминания, споры. А когда я, для  абсолютно полного «погружения» в молодость и ощущения того  самого, как в Академии, ПРАЗДНИКА, достал из портфеля  кабачковую икру в стеклотаре и самую дешёвую водку с луком, то некоторые мои состоявшиеся  и солидные друзья  сентиментально прослезились от нахлынувших добрых воспоминаний. Время, время! Ты как ребёнок, которого ведёшь за руку, а он всё оборачивается  и смотрит назад. Но ведь ты никогда не проходишь, время! Потому что ты - ВЕЧНО! Проходим мы…
1988 год. В центре - тот самый Женька. Тогда майор.

Как там у Некрасова? 
Чтобы нива жизни (сайта?) не заглохла! 😊

САМ  ПОГИБАЙ, А ТОВАРИЩА ВЫРУЧАЙ!   

Писал недавно  в другом рассказе, как  из  «гадких утят» и  скромно-нерешительных «бесплотных духов»,  мы к третьему курсу превращались  в бесстрашных «орлят», которые, как известно,  всегда «учатся летать», но постоянно, при этом, «залетая». Ещё один ироничный рассказ-зарисовка об этой нашей  развесёлой «залётной» практике.
Конец  второго курса  учёбы в Даугавпилсском высшем военном училище. Отец одной хорошо знакомой девушки (которую многие курсанты знали  «не понаслышке!») отмечал пятидесятилетний  юбилей.  Наш    товарищ - одногруппник, который  только-только начинал скромно «ухаживать» за этой девушкой, был приглашён на  их семейное торжество. Наверное, девушка (мы её звали  Танька-«Титаник») в тех обстоятельствах здраво рассудила, что это не будет лишним на перспективу. А вдруг в этот раз всё сложится-срастётся?  Спросите почему мы прозвали Таню «Титаником»? Тут сложные ассоциации, но в двух словах, наверное, потому что на «Титанике» тоже было (побывало?)  очень много мужчин!
В том нашем конкретном случае было примерно так же…
В общем  пригласила Таня нашего товарища Николая на юбилей папы…Как же удивились (и, наверное, обрадовались?) Татьяна, её родители  и все гости, когда  её начинающий ухажёр  привёл с собой ещё семь друзей курсантов. В числе этих семи «приглашённых» были и я с моим другом Сергеем, тоже уже достаточно «хорошо» знавшие эту семью. В том замечательном, самом лучшем, юношеском  возрасте, нам «пацанам», абсолютно  «всё моглось»,  а тем более «елось и пилось».  Выпили мы и съели «подчистую» в тот вечер всё что было на столе и, даже наверное, в доме! А выпивки (самогонки!) на столе было немеряно  много...  
Я бы не стал называть то наше застолье  банальной пьянкой, когда собираются «напиться», а в результате  просто «нажираются»!  Это скорее была  своего рода «фитотерапия», потому как абсолютно вся самогонка была настояна на травах зверобоя, полыни и  даже на экзотическом латвийском «фрукте» - ревене. В результате этой  нашей агрессивной  «фитотерапии» абсолютно все  «орлята» заметно опьянели, но  пока ещё уверенно держались  «на крыле».  «Ревень» и «зверобой» чудесным образом развязали  нам  всем языки и мы наперебой стали веселить гостей, проникновенно  декламируя им  стихи  Смелякова  про девочку Лиду, чувственно танцуя «Яблочко» и даже, показывая фокусы! Было весело и очень-очень озорнО, - юбилей удался на славу! 
Уходили мы  «из гостей» строем и, по-моему, даже  с залихватской песней про «Соловья» пташечку. Дальше  был  трамвай, который вёз нас  с «Химии» в училище. Народу в субботу, как обычно, было невпроворот. Мы с Серёгой  молча  ехали стоя рядом с выходом и изо всех сил держались друг за друга. Сегодня, конечно, уже  трудно сказать - кто за кого больше держался, но мы оба очень старались и помогали друг другу из последних сил! На остановке «Пельменная» (напротив  военной комендатуры)  народ как-то особенно «попёр»  на выход и Сергей просто оторвался от меня и буквально  выпал из дверей трамвая прямо в руки патруля, стоявшего  на остановке.  
У начальника патруля плотоядно загорелись глаза «на добычу», но вытащить остальных из трамвая, при такой давке,  было абсолютно нереально.  Пришлось ему  довольствоваться одним Серёжей, который был тут-же препровождён этим патрулём на гауптвахту. На следующий день его нам оттуда вернули и в роте сразу-же  устроили показательное комсомольское собрание-«линчевание». Серёга вообще никого и ничего не «сдал», поэтому говорили, как обычно, лозунгами и общими фразами.  Наш  начальник курса поднял меня как комсгруппорга  классного отделения и спросил буквально следующее: «Почему Вы, товарищ курсант, КОМИССАР (!), не удержали своего товарища комсомольца от  этого недостойного поступка?  Забыли святое, что сам погибай, а товарища выручай!?» 
Он даже не подозревал как близко был от истины… 
Мне очень  хотелось рассказать ему, что в том нашем трамвае была  сильная давка и я просто не смог больше  удержать  Сергея, но я мямлил ему что-то совсем невразумительное, а в конце  этой своей «жеванины» выразительно сказал: 
«Простите  меня, товарищи комсомольцы! Прости меня, Сергей, пожалуйста!»
Отцам-командирам очень понравилось такое моё публичное комсомольское раскаяние, но ещё больше оно понравилось моим давящимся от смеха друзьям, которые хорошо знали подоплеку и поняли истинный  смысл и глубину всего сказанного!   
 Вот уже четыре  года, как мой друг Сергей Дудыгин (Дудик) ушёл от нас «за Радугу»... 
Царствия тебе Небесного Серёга и Вечная Память! Мы все тебя помним и, по-прежнему, очень ЛЮБИМ!                 

   ВЫПУСКНИКАМ ПЕРВОГО ВЫПУСКА  (1975-1980гг)  ДВВАИУ посвящается…          

Свет в туннеле..., акушерка, мама, люлька, этажерка,         
Кукла, каша, ясли, плач, детский сад, качели, мяч,        
Буратино, Карабас, ранец, школа, первый класс,      
Грязь в тетрадках, двойки, тройки, папин крик, головомойки,         Галстук, горн, река, солома, школьный сбор металлолома,          Двор где рос, друзья, тусовка, нос разбитый в потасовке,         Комсомол, любовь, весна, руки, губы, ночь без сна,        
 Школьный бал и аттестат, медосмотр, военкомат,      
Крепость, муштра, желанный отбой, болячки-мозоли и письма домой,    
 Наведение порядка, плац, присяга, физзарядка,        
Выживание как взрыв, караул, во всём  надрыв,         
Лыжи, лекции, работа, марш, вождение, суббота,         
Стрельбы, тактика, парад, танцы в ДКХ, наряд,          
Увольненье, кросс, сампо, ОМП, санчасть, осмотр,         
Самоход, любовь, кусты, уколы Акулова, двойки-хвосты,          Отпуск, мамины блины, тридцать суток «без войны»,         
Залёт, начфака, построение, за решёткою «сидение»,         Стажировка и проверка , ГОСы, защита, формы примерка,         
В полночь пьянка, построение, бой курантов, поздравления,          
Плац, наш выпуск, «стояки», есть диплом, но нет «руки»,         Забайкалье, безнадёга, спирт, тоска, сосед Серёга,       
Свадьба, жизнь без инвестиций, переездов  вереница,        
Квартира с соседями, вечный мороз, дети и авитаминоз,         
Месяцами на БД, в ТЭЧ полка, на ПХД,         
Наконец забрезжил свет, рост  карьеры  и расцвет,         
Эскадрильи инженер, всем приводят как пример,         
Академия, банкет, полк, армейский кабинет,         
Служба подошла к концу, одолел всю лестницу,         
Три звезды и два просвета, сдача должности, советы,         
Дача, баня, кабачки, внук, давление, очки,         
Печень, сердце, геморрой, бессрочный отдых и покой,         Юбилей, часы, награда... Залпы…, памятник, ограда,         
Свет в туннеле... 

Те самые «орлята»…