Борис Дедолко пишет:

       СТРОЕВОЙ  СМОТР 
...Строевой смотр прошёл под  общие шутки, смех  и прибаутки. А как по-другому он может проходить в военном представительстве, которое всё-таки не совсем военная организация, больше «полувоенная»!

 

Мне так помнится, что и в чисто военной организации - авиационном полку, строевые смотры полкового масштаба (т.е. без присутствия приезжего высокого начальства из разных московских комиссий) тоже никогда не обходились без шуток, прибауток и смеха. Шутников среди авиационной братии всегда хватало, тем более "студенты-двухгодичники", все как один, за редким исключением, своей строевой "выправкой" предоставляли для этого массу поводов и казусов, поднимая настроение кадровому личному составу.    

         ГОЛУБАЯ  ЛУНА

 Маленькая забавная история, которая произошла со мной лет двадцать пять назад. Я тогда  уволился из Вооружённых Сил и, плодотворно потрудившись  пару-тройку лет на гражданке, немного «заматерел» в бизнесе. Заработал  «бабла» (Слава Богу, без ранений в бандитских разборках и геморроя от беспредела чиновников), а потом, как все уважающие себя  белорусские  предприниматели «средней руки», открыл счёт в литовском «Гермес» банке. Открыл там депозитный вклад, и через месячишко-другой  даже «поадчувал сабе» (почувствовал себя. белорусск.) богатеньким Буратинкой с валютным вкладом на их «Поле чудес».  Потом я быстро-быстро «влетел» на  сомнительной сделке и мне срочно  понадобились деньги, причём сразу большие и наличные. Для этого нужно было «рвануть» за ними в тот самый банк «Гермес» с партнёром. А я тогда, помнится, сильно болел, зверски «температурил», соблюдал строгий постельный режим, и  кололся антибиотиками. Но, ничего не поделаешь!? Надо, так надо - и мы поехали с товарищами за наличным «лавэ» в Вильнюс. Врач, с которым я проконсультировался по поводу поездки, не удержав меня, попросил «кровь из носу» не пропускать уколы и делать их строго по времени. Я человек военный, исполнительный, здоровье берегу, поэтому внимательно выслушал врача, записал рекомендации и сразу же поставил на  часах сигнал предупреждения, чтобы не дай Бог не пропустить процедуру. 
Едем на машине  в Литву... 
Примерно на половине пути звучит сигнал зуммера – пора колоться! Товарищ был «в курсах» насчёт укола, поэтому притормозил авто и говорит: «Подходящее место, тут вон и кафешка придорожная, уколю тебя, а заодно перекусим и кофе попьём, а то я не завтракал». Останавливаемся. Делать укол в салоне машины у кафе, мне показалось несколько неудобно и неэстетично - народ кругом ходит и видно абсолютно всё.  Решили  отойти в ельник, который был сразу за кафе. Там в «ёлочках-сосёночках» я, как положено по технологии процедуры, нагнулся и приснял-приспустил брюки, а партнёр, манипулируя  шприцем и моей задницей, стал делать укол. Во время процедуры  из кустов неожиданно появляется  какой-то мужик с явной целью «отлить», и застаёт нас в этой двусмысленной позе! Причём приятель был не гренадёрского  роста, и внешне выглядел как  врач-проктолог, или даже как активный гомик-насильник. Надо было видеть лицо этого не вовремя выскочившего «чела». На нём (его лице) было написано буквально следующее: «Дожили «блиать», куда  катится этот мир, «голубцы»  проклятые - обнаглели вконец! Устроили тут у всех на виду свой  гей-парад!»  Дядька резво развернулся и рванул обратно к людям, а на бегу испуганно прошептал: «Я ничего не видел! Я, честное слово,  вообще ничего не видел!»
Я, по-жизни, абсолютный гомофоб и крайне негативно отношусь к явному афишированию таких отношений, а тем более к их пропаганде, но  тогда мне было очень и очень  смешно от того, как легко  перейти  эту грань  и стать заднеприводным содомитом буквально на пустом месте, прямо под ёлкой!

Сегодня рассказ из моей новейшей истории жизни после увольнения из Вооружённых Сил.  
 
                РЕСТОРАТОР

 Был у меня в Минский период жизни  один знакомый, которого некоторые друзья, да и читатели минчане, хотя бы понаслышке, но должны помнить. Он, в своё время, владел в белорусской столице сетью ресторанов «Печки-лавочки»  и ещё какими-то «гостиницами, пароходами и прочими заводами с фабриками». Нормальный, умный, очень интеллигентный и начитанный мужик. Дайвинг, Сейшелы, Мальдивы, Канары. Он полмира объехал путешествуя, в общем, все сопутствующие им олигархам  дела у него присутствовали . Один раз в мексиканском посольстве в Москве у Славы (Вячеслава), при получении визы, попросили справку о том, как он зарабатывает деньги в родной Беларуси, сколько у него их примерно есть и не останется ли он (не дай Бог!) в Мексике после окончания  своего  «дайвсафари». Вячеслав Иваныч  показал документы, что до Москвы из Минска он долетел на зафрахтованном личном чартере, а это  стоило пятьдесят тысяч «зелени», против двухсот «американских рублей»  даже в бизнес классе ежедневного рейсового самолёта. Вопросов у мексиканской «Амбасады» к нему больше не было, наоборот, они предложили Славе получить их мексиканское гражданство по самой «льготной льготе», инвестировав в экономику их «страны текилы» миллион долларов. Наш минский ресторатор вежливо обещал им подумать и взял «тайм–аут». 
Долго ли, коротко ли, богател  Вячеслав, но в этот его «период первичного накопления капитала» появилась у нашего ресторатора одна известная славянская проблема - чрезмерное употребление (злоупотребление?) «Ваньки бегунка» (виски «Джонни Вокер»). И хотя поначалу всё это было весело, озорнО и даже задОрно, но, к сожалению, очень скоро он втянулся и просто тупо стал вечерами напиваться очень «по-взрослому». Днём он, ещё по-прежнему, был весёлым, остроумным, строгим и деловым, ну а вечерами напивался и «опускался ниже плинтуса». Жена «мусор из избы» не выносила, пыталась поначалу бороться с этим злом сама, но где-то, видимо, упустила, а где-то не успела и Слава лавинообразно покатился... 
Как-то раз, перед самым Новым годом его Светку (жену) пригласили отметить праздник в одну богемно-гламурную (по белорусским меркам) компанию. Она отказалась, с ужасом представив себе на миг, что Слава может там устроить. Но хозяйка- организатор мероприятия была настойчива и уговорила её присоедениться, взяв слово: 
«И чтобы ты была только со Славочкой, потому, как я его очень люблю умничку!!!» Тридцать первое декабря. Слава где-то уже конкретно «напоздравлялся» в преддверии Нового года и на банкет прибыл почти на  «автопилоте». Тут нужно отметить, что у нашего Вячеслава Ивановича в пьяном виде всегда выскакивали два нехороших пунктика. Первый - гомофобия (тут я с ним полностью солидарен и согласен), а вторым пунктом, к сожалению, был его  вульгарный, бытовой антисемитизм. Приходит наш «ресторатор» в ту богемно-гламурную компанию. Красавица-хозяйка бросается его обнимать, целовать и представлять собравшемуся творческому бомонду. Пьяный Слава сразу же разглядел в компании пару мужиков с хвостиком волос на резинке «а-ля Мики Рурк» в молодости. Потом он ещё «просёк» со своих пьяных глаз, что большинство профилей, анфасов (и отчеств!) у присутствующих явно не славянские… 
Что тут началось! «Конченным пидорам с косичками на башке» он пообещал отрубить эту самую их косичку вместе с головой, а остальным добрым «самаритянам», с явно иорданским анфасом, профилем и отчеством, он просто сразу же предложил верёвку и кусок мыла «Камей». Народ конкретно прифигел и замер! «Ресторатор» ещё цитатно, душевно и тепло вспомнил Адольфа Шикельгрубера (практически процитировав президента Лукашенко, который  примерно в те времена заявил-сморозил на весь мир: «Не стоит видеть в Гитлерэ тольки плахое, ведь было и харошее!»).   В конце своей пламенной речи Слава просто наблевал (извините!) на праздничный стол, постелив там красивую контрастную  «дорожку» из оливье с винегретом.  Этим он  и закончил свой пламенный спич, уткнувшись лицом в крабовый салат и уснув. Света (которая жена) устало обратилась к охреневшей от увиденного хозяйке  и спросила: «Ты этого хотела - на получи своего любимчика!»  Я не знаю где Слава сегодня и кто он, но, судя по сменившимся названиям его ресторанов, скорее всего, участь его закономерно решена в соответствии с им же выбранным сценарием жизни. Думаю, что скорее всего, находится сегодня Слава Л.....в далеко не «в трэнде». Многие мои знакомые закончили так же, ошибочно воспринимая временный финансовый успех за постоянный пропуск в рай. Деньги кружат голову и не все справляются с этим «головокружением от успехов» (почти как у И.В. Сталина). А опускаются-катятся  все по-разному - одни разоряются, не выдержав конкуренции и ищут спасение и «истину в вине», другие просто тупо спиваются от красивой  жизни с её соблазнами, а потом теряют всё, третьи подсаживаются на «кокс с герычем» и тоже теряют всё. Слава пошёл нашим традиционным славянским путем - просто спился и деградировал.                       
 Ещё одна маленькая история о том же Славе, когда тот ещё только-только начал своё перерождение в «инфузорию-туфельку». Как я уже писал выше, наш ресторатор практиковал напивался вечерами. Это сначала позволяло ему в первой половине дня полноценно заниматься делами. Но со временем он «колЫ- николЫ» (иногда. Белорусск.) и днём стал конкретно «нажираться». Главным, деловым партнёром у него тогда был человек с очень характерной белорусской фамилией - Каценбоген. Никакой ксЭнофобии и ничего личного - только бизнес! 
Как-то раз  Слава напился «в усмерть» днём и его пробило на его второй антисемитский «пунктик». Иваныч  вдруг ни с того, ни с сего стал цитировать Гитлера о том, что «ни один еврей не может быть другом нации» и угрожать партнёру физической расправой. Для Эдика  (Каценбогена) это было как снег на голову - до того разительно отличался пьяный ресторатор от обычного,  интеллигентно-повседневного! Каценбоген поднял свою упавшую от удивления на пол челюсть и с ужасом произнёс: «Да, он же просто сошёл с ума!».  И сразу после этого Эдуард Аронович побежал вызывать специализированную психиатрическую скорую помощь. «Скорая» приехала скоро... Слава-ресторатор, увидев крепких санитаров, бросился к своей машине и рванул абсолютно пьяный за рулём по  проспекту Скорины (центр Минска). Каценбоген хутка (быстро) запрыгнул с санитарами в «карету скорой помощи» и бросился его догонять. Это была просто «гайдаевская», комедийная погоня. Через десять минут  такой гонки  Слава не справился с управлением и въехал в столб опоры освещения. Санитары, убедившись, что переломов у него нет, оттянулись по полной и добросовестно славу попинали и настучали  по «чердаку». Добавив при этом ко всем остальным ушибам  ещё и лёгкое сотрясение мозга. Полежал наш ресторатор на Бехтерева (стационар для психов) и вернулся оттуда тихим и лучистым. Правда ненадолго, потому как процесс у него пошёл уже необратимый. А с партнёром он расстался сразу же после того случая. Точнее, - партнёр с ним расстался. Плотной дружбы я с Вячеславом Ивановичем никогда не водил, пересекались больше через «братство дайверов», а обо всех его художествах, в основном, слышал от общих друзей-приятелей.  Но, разок, помню, летели мы вместе с ним в одной команде на Филлипины, правда, он туда не долетел. Дело было так. Проложили мы с друзьями один интересный маршрут для своих «нырялок». В дайвинге ведь как, - чем глуше местечко, тем лучше и интереснее «нырялки»! Нашли мы такое место, рай для дайверов, открытый ещё самим Ивом Кусто в шестидесятые годы. Лететь, правда, со всеми пересадками было очень далеко и неудобно. Минск- Франкфурт - Манила, а дальше перекладными до запланированного острова, т.е. с пересадкой на катер и ещё часа три морем. Но трудности перелётов никого не пугали, ведь впереди предстояли такие экзотические погружения! Уже в Минске, улетая, мы это «немного (но много)» отметили. Никто из нас, к сожалению, тогда не знал, что «Слава-ресторатор» уже «покатился» окончательно. Поэтому наливали ему наравне со всеми. До Франкфурта долетели по-прежнему «слегка» отмечая в самолёте. А в громадине аэропорта-города все решили разбрестись по бутикам и всяким там «дьюти-фришкам», благо, время позволяло. Рейс до Манилы был почти через пять часов после  прилёта из Минска. На регистрации, спустя время, Слава не появился, не появился он и в самолёте после нашей посадки в лайнер. Мы, как могли, тянули время, но у фрицев ведь особо не забалуешь – «Ахтунг! Цурюк! И… Форвард!!» 
Короче, улетели мы нырять без ресторатора. Как потом оказалось, его любимые «товарищи фашисты» сплели Славе лапти и «закрыли» его    пьяного в полиции, приковав наручниками к стене в камере размером метр на метр. По возвращению домой мы услышали эту  леденящую историю. Слава тогда вернулся из Франкфурта в Минск дней через пять, с обеими руками в гипсе - без вещей, денег и паспорта. И хотя мы все летели через Германию транзитом и без визы, но за  те «особые заслуги» «бундесы» сделали его «невъездным в их любимый Фатерлянд» на всю оставшуюся жизнь. Ну, разве что, на белорусском танке, наверное, ему туда можно будет въехать, если самое «МОЩНАЕ ГАСУДАРСТВА У ЦЕНТРЫ ЕУРОПЫ» (цитата Рыгоровича)  победит Германию!

Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь»!


 О  ЛЮБВИ  И  ДРУЖБЕ     (ДРЮЧЬБЕ?)  НА КРАЙНЕМ   СЕВЕРЕ


  Историю эту я услышал в самом начале своей службы от старого-престарого авиационного технаря, своего сослуживца по 636му авиационному полку в Краматорске. Технарь этот был  старше моего отца  и, наверное, потому очень много  в своей  жизни  знал и повидал. 
Мы все в эскадрилье звали его уважительно - МАКАРЫЧ.  Как авиамеханика из фильма «В бой идут одни старики». Хотя в жизни он был, вообще-то,  Владимировичем и на войне побывать ему по малолетству  не пришлось.  
В  стародавние, «лохматые» пятидесятые годы служил этот наш «Макарыч-Владимирыч»  на самых дальних Северах, в «городе-герое» Тикси. Точнее не в самом городе, а на аэродроме, километрах в тридцати от него. Условия там были очень  суровые, служба тяжёлая, с «утра и до утра», ну,  а большинство ребят-офицеров в полку совсем молодые, только-только  вступившие во взрослую жизнь. Собралась как-то компания друзей лейтенантов на выходные «людей посмотреть, себя показать», а заодно и посетить  единственный в Тикси  «буфет-ресторан-чайную». Приехали в этот «столичный» для Севера городок-стойбище. Зашли в ресторан. Зрелище перед ними предстало колоритнейшее. 
В зале кабака буквально валялись  пьяные «в хлам» нацмены  в кухлянках (для тех кто не в курсе - глухая, мехом внутрь «шуба-тулуп» 
с капюшоном, которую жители Севера носят на голое тело). Остальные аборигены, которые устояли пока  от лежачей кондиции  продолжали уверенно к ней продвигаться. 
И продолжали агрессивно злоупотреблять-заливаться «огненной водой». В помещении этого балагана было достаточно холодно, поэтому все  коренные жители  крайнего Севера одеты были как в тундре и капюшонов с головы не снимали.  В такой очень специфической  одежде трудно определить пол и отличить мужчину от женщины, но Владимирыч, по его словам, сразу об этом  как-то  и не подумал. Выбрал он  в зале понравившуюся ему красивую женщину (очень субъективная, спорная и довольно относительная  категория для всех северных прелестниц), подсел к ней и давай её веселить и щедро подливать спиртик, чтобы та максимально быстрей дошла до нужной ему кондиции. По поводу этой «самой красивой в зале эскимоски»  мне прямо сейчас вспомнился  старый армейский анекдот. Приходит  к командиру  полка такая вот  девушка «северянка» и давай ему жаловаться  на молодого  лейтенанта  якобы «заделавшего» ей ребёнка. Командир, увидев, какая она страшная («и накрашенная, и ненакрашенная»), искренне пожалел молодого офицера и начинает ненавязчиво отговаривать  девушку от её  притязаний.  Говорит, мол, что ж вы  так  безответственно поступили? Надо же было предохраняться!  
А девушка аборигенка  ему  и отвечает: 
«А мы  всегда предохранялись! Он мне лицо подушкой накрывал!» 
Дама в кухлянке, по словам нашего «Макарыча»,  пила, извините, как лошадь и очень быстро дошла до «точки невозврата». Пришло время «освежиться» и юный тогда Владимирыч потащил её из ресторана  наружу, в надежде найти где-нибудь укромное местечко и там познать тайну этой колоритной «хозяйки тундры». Почти  сразу же, за углом  ресторана-вертепа,  он попытался задрать на аборигенке эту самую кухлянку, на что дама дико ЗАОРАЛ: «Я  - ХОР!!!»  
По-якутски это означает САМЕЦ. 
В женщинах, мы мужчины, в первую очередь ценим то, что кардинально отличает их от нас! 
Поэтому не увидев этого главного отличия, а увидев то, что скрывала кухлянка, Владимирыч одновременно  и 
ох…ел, и протрезвел, и сию же секунду   «рванул»  оттуда «сломя голову» бежать, чтобы его, этим самым  мужским потенциалом, скрытым под одеждой, неровён час не использовали  как «важенку», что по-якутски - оленья САМОЧКА!

Чаще всего школьные двоечники лучше других устраиваются в жизни. Жаль, что я везде хорошо учился…

               ДВОЕЧНИК

Хочу, вспомнив улыбнуться сам и немного «улыбнуть» Вас, рассказав про  двойки, которые я получал во время  учёбы в Даугавпилсском ВВАИУ. Было их у меня целых две, и обе, поверьте, отнюдь не за плохие, «никакущие» знания, а, больше, в «назидание» и чтобы  «впредь не повадно было»! Первую  двойку на третьем курсе учёбы мне поставил полковник Тарасенко Василий Маркович (Царство ему Небесное, Педагог, Учитель, Офицер - всё  с большой буквы!). Беру на экзамене билет, всё, вроде-бы, предельно понятно, материал знаю, поэтому спокойно готовлюсь и уверенно выхожу отвечать. Ан нет и не тут-то было! Тарасенко  быстренько и, главное, филигранно, делает из меня полного идиота по дисциплине «Динамика полёта и боевое маневрирование летательных аппаратов» и ставит двойку.  Потом, как заправский пикадор-профи, пригвоздив, добивает фразой: «Потому что здороваться нужно, товарищ курсант, когда гуляете  одетый по гражданке  в компании молодых девушек!» 
И уже обращаясь ко всем присутствующим в аудитории говорит: «И девушки, я Вам доложу у него были очень и очень даже ничего!» Подсластил, так сказать, мою горькую пилюлю!
Экзамен я ему потом пересдал на законные четыре балла и после этого навсегда перестал «стесняться» здороваться с офицерами, будучи переодетым в гражданскую форму одежды.
Лекции по тактике истребительной авиации ПВО нам читал полковник Сенчило – боевой офицер, лётчик, всю службу до нашего училища отлетавший в истребительной авиации ПВО. Помнится, он говорил, что в конце пятидесятых летал на истребителе Як–25П. Рассказывал, как ему довелось на этом самолёте лететь через радиоактивное облако над эпицентром ядерного взрыва полигона Новая Земля. 
С шутками и прибаутками Сенчило  поделился, как летел через «ядерный гриб», как потом проходил реабилитацию в санатории и «выгонял» радиацию красным (и не только) вином. Честь и хвала, почёт и уважение таким заслуженным офицерам. Ведь благодаря им и боялись нас тогда враги-супостаты. Помню, он честно признался, что весьма боязно и неприятно ему было лететь  через это самое облако...
Был у полковника Сенчило  маленький дефект дикции. Он, если попадал на  какую-нибудь «нелюбимую» шипящую букву, то начинал заикаться, многократно буксуя и повторяя эту букву. Мы, «добрые курсанты», это заметили сразу же, буквально на первом занятии, когда он представился и произнёс свою фамилию. 
Или ещё, например, он  мог «забуксовать», так: «Летел-летел, но не дотянул до полосы... Всё, отъел  х-х-х-х-харчишки!»
Лекции, правда, при этом, он читал очень интересно, всегда озорнО и задОрно. От Сенчило мы впервые услышали, что стратегический бомбардировщик В–52 (Стратофортресс) у нас в ПВО называли  «кормилец», потому как его гипотетически могли перехватить абсолютно все наши  авиационные комплексы перехвата. А у этого самого  В–52 в те времена на вооружении были управляемые реактивные снаряды «СРЭМ». Очень не любил название этого снаряда Сенчило, часто спотыкаясь и застревая на первой букве «С»  его   неблагозвучного названия.  Короче, с чьей-то лёгкой руки,  он получил от нас обидное прозвище «СРЭМ». Правда, Сенчило об этом ничего не знал, пока я его любезно не просветил.
Четвёртый курс учёбы. Стоим с друзьями перед экзаменом по тактике в курилке, и я всех веселю, подбадриваю, через слово вворачивая в разговор «СРЭМ» в контексте  прозвища препода. И вдруг замечаю, что никто уже давно не смеётся, а у некоторых друзей глаза вдруг стали размером с чайное  блюдце! Оборачиваюсь и вижу Сенчило, который стоит за моей спиной и молча (но нервно!) курит. Докурил и говорит: «Ну, пойдём, Дедолко-балаболка, будешь экзамен мне сдавать!» 
Получил я в тот раз, свои, конечно же, заслуженно- законные два балла. 
«НЕ  БОЛТАЙ!» – правильный и всегда актуальный лозунг.
И еще один случай, когда буквально чудом обошлось без двойки. Сдавали мы тогда зачёт с оценкой по Наставлению Инженерно-Авиационной Службе (НИАС78). Преподаватель, недавний выпускник Жуковки, доброжелательный и улыбчивый капитан, билет лёгкий, в общем – всё  для меня складывалось просто «супер»! Кстати, препода за улыбчивость и несколько восточную внешность, а также за любовь к неожиданно-непонятным сокращениям во время лекций мы прозвали «ВЭ МИН ДОП».  Именно так он сокращал термин, называя минимально допустимую скорость - «V min доп».  
В общем, на вопросы билета я ответил уверенно, ВЭ МИН ДОПУ  понравилось, и он со своей характерной, вежливо-восточной улыбкой говорит: «Молодец, товарищ курсант! На пять тянуть будете?».«Конечно!» – не задумываясь отвечаю я, ведь четвёрка, получается, у меня уже лежала «в кармане»?! 
ВЭ МИН ДОП задаёт мне ещё один дополнительный вопрос. Я на нём катастрофически позорно «заплываю» и «тону».
Он (по-прежнему улыбаясь, но уже менее обычного) спрашивает: «Так-так-так! А на четыре будете тянуть, товарищ курсант?» 
– «Нет! Ставьте три!» – ответил я, вовремя вспомнив, что от великого до смешного как раз - «всего один шаг». Получил я тогда свои три балла и очень сожалел, что с самого начала  пожадничал. Правильно ведь говорят, что Восток – дело тонкое!