Столовая
Училище ело в одну смену. Три с половиной тысячи. Столовая гудела, гремела посудой, пыхтела здоровенными котлами в варочном цеху, в которых наваривалась курсантская еда. Еды было много, вкусной и не очень. На «заготовку» до прихода роты в столовую приходил дневальный свободной смены, он на двухэтажной тележке получал на раздаче бачки с кашей, тарелки с мясом, чайники с чаем, привозил это к столам и расставлял. На выдаче всегда стояла очередь из тележек, действовать заготовщику надо было быстро и энергично, рота как электричка приходила в столовую по расписанию и опаздывать с расстановкой бачков было нельзя. За каждой ротой в столовой закреплялась официантка, в ведение которой находились хлеб, масло, яйца вареные, ложки, вилки… Молодые официантки были смелыми и мужественными, находится в обществе сотен парней с повышенным уровнем тестостерона было подвигом, а по ротам ходило много невероятных историй о «победах» в столовой, которым верили и не верили.
В столовой было одно блюдо, оставившее неизгладимый след в памяти – тушеная кислая капуста с кусками картошки. Давали ее зимой с завидной регулярностью, на завтрак. Запах и вкус были «потрясающими», и до обеда многие ограничивались хлебом с чаем, а вкусившие несколько часов носили кислый запах в себе. Тем не менее, на каше и щах в ротах появлялись такие «шкафы» из мышц, что на конкурсе культуристов Латвии они могли оказаться в призерах, и майор В.Навроцкий, улыбаясь, формировал из них наряд в городской патруль.
В столовой не только ели. В столовой работали, порой надрываясь и содрогаясь от напряжения. Наряд по столовой был, конечно, не караулом, но не менее серьезным мероприятием. Заступало в него все классное отделение, и работы хватало всем.
Огромная посудомоечная машина тряслась и гудела, ряды грязных тарелок медленно въезжали в ее чрево. Текла горячая вода, от машины поднимался пар, пар как в бане был повсюду, и майка работающего, и от пара, и от работы становилась влажной. Мокрыми были и сапоги. А тарелкам не видно было конца, их подвозили и подносили, их приходилось очищать от остатков недоеденного, сваливая отходы в здоровенные бачки, а когда они наполнялись, все это добро вручную вытаскивалось на улицу и сваливалось в бочку от трактора «Беларусь». Позвоночник трещал от перегрузки, и из первого наряда по столовой, еще старой, я пришел как из ада, разбитый и потрясенный тяготами армейской службы. Работа в наряде по столовой в посудомойке получила веселое название «дискотека».
Проходило в столовой и еще одно ежедневное, вернее ежевечернее мероприятие, чистка картошки. График этой чистки предварительно не доводился. Объявляли неожиданно, после ужина, 415-е чистить картошку. В овощном цехе, картошка, после шлифовальной электрической машины, сдиравшей с нее кожуру, лежала в больших «кастрюлях». Картошки было много, исходя из нормы довольствия и количества курсантов в училище, порядка двух тонн. Эти две тонны нужно было очистить от черных «глазков» и прочей гадости, присутствующей на здоровом картофельном организме. Дело это было довольно трудоемкое, длительное, нудное и унылое. Всё зависело от количества работающих и их энтузиазма. А также от количества сачков, всегда присутствующих во всех трудоемких мероприятиях. Сачки могли ковырять одну картошку пять минут, бережно вырезая из нее замысловатую фигурку. Много продукта откровенно срезалось в отход для ускорения процесса чистки. Очищенная картошка укладывалась в ванны, заливалась водой и в таком состоянии находилась часов шестнадцать до следующего ужина, витамины из картошки за это время «уползали» в ванну, но такими мелочами курсантские мозги не забивались. Другой технологии подготовки картошки на такую ораву не придумали. Применялись и рационализаторские решения. Картошка повторно заваливалась в нождаки, прокручивалась до размера грецкого ореха и чистенькая и светленькая ссыпалась в ванны. Поэтому не приходилось удивляться, что на ужин, картофельного пюре в бачке на столе было «в обрез» и делили на всех аккуратно. В зависимости от применяемых «технологий», обмана и подлога, когда на дно ванны ссыпался неочищенный продукт и сверху закрывался очищенным, чистка продолжалась до двенадцати, до часу, и даже до двух ночи, когда подлог в ванне вскрывался дежурным.
