Улыбнитесь, друзья! Мой старый, но немного «модернизированный» рассказ:

ХРОНИКИ ДВВАИУ

Увертюра к этому моему рассказу. Анекдот
«НЕ ДАЛА»:
«Ночь, лавочка, на ней сидят, молчат Ваня и Маша.
Ваня курит, Маша смотрит в небо. Проходит час, Маша:
– Ну, я, наверное, уже пойду?
– Да куда ты пойдешь, сиди!
Проходит ещё час, парень с девушкой сидят, по-прежнему, молча.
Маша:
– Ну, может, я теперь уже пойду?
– Да куда ты пойдёшь, сиди.
Третий час тишины.
Наконец, Маша не выдерживает, встаёт и уходит.
Ваня грустно тушит сигарету и горько говорит:
– Эх, НЕ ДАЛА…»

Этот анекдот практически автобиографичен, потому что на «сто проц» про меня и про «это»…
Вот Вам очередная грустная «лав стори» из моей жизни…
Случился у меня на третьем курсе ДВВАИУ роман со студенткой местного пединститута. Мы с ней встречались по выходным, вместе ходили смотреть фильмы в кинотеатр «Oктобрис», гуляли в парке. Всё было красиво и романтично, совсем как в далёкую теперь «викторианскую эпоху», когда, почему то, считалось, что близкие отношения между мужчинами и женщинами , нужны только для продолжения рода. Именно поэтому дамы тогда активно использовали «1001 способ», чтобы отказать мужчине «в этом». Можно (нужно!) было ссылаться на головную боль, усталость, энфлюэнцию и другие «болячки». Дамам даже рекомендовалось поругаться со своим избранником, чтобы он её не домогался, заговорить ему зубы, отвлекая напрочь от этого ужасного греха прелюбодеяния. Почти именно так у нас с моей девушкой всё и происходило.
Хотя? Может, всё-таки, это я был недостаточно настойчив? Ведь говорят же, что нет женщин, которые не дают... Просто мужчины плохо просят?
Наверное, у моей девушки ко мне были самые, что ни на есть серьёзные намерения, потому что даже поцеловаться первый раз она мне предложила только на нашей свадьбе. Я, конечно, всегда очень и очень высоко ценил женскую скромность и целомудренность, но ведь не до такой же степени?!
Но вот однажды «лёд тронулся» и на мои робкие (но очень настойчивые!) предложения немного разнообразить наши отношения, она согласилась. Мы с ней договорились погулять ночью вместе по берегу Двины, аж до самого утра! Ведь это же так романтично (и целомудренно)!
Я с другом, моим командиром отделения по прозвищу «Шеф», пошли после «отбоя» в «самоход» (самоволку), так как его девушка училась вместе с моей и они приятельствовали. Подруга Шефа была местная и мы договорились, что сначала зайдем за моей, в общагу пединститута на улице Гоголя, а потом уже вместе отправимся на квартиру к девушке Шефа. Сунулись мы было в общежитие, а там рейд «полиции нравов» из деканата института, который проверял и фиксировал «кто с кем спит».
Мы – к её окну на улице! Думаем, сейчас «свистнем» ей, что уже ждём под балконом! А она после этого их «шмона», сразу же к нам присоеденится. Её окно было на втором этаже и выходило на улицу Гоголя, как раз напротив скверика у здания КГБ. Только мы туда подошли и бросили камушек, как на соседнем балконе открывается дверь, выскакивает парень и начинает быстро спускаться по водосточной трубе. И вдруг эта труба отрывается от стены, он на наших глазах падает спиной на асфальт и лежит там не шевелясь. Моё лицо в этот момент, наверняка, заинтересовало бы знаменитого режиссёра фильмов ужасов Альфреда Хичкока. Подбегаем мы к этому парню, а он лежит без сознания, и изо рта у него течёт кровь… Самое интересное, что та девушка, от которой он только что «вышел в окно прямо на асфальт», стоит на балконе и громко нам шепчет: «Оттащите его, ребята, побыстрей куда-нибудь, пожалуйста!» Мы, в ужасе от увиденного, отволокли его «в автомате» на газон к бюсту Ильича и давай дёргать за руки и за ноги, думая, что искусственное дыхание именно так и делается. Картинка была та ещё. У него, бедолаги, следующий видок – пиджак надет на голое тело, из внутреннего кармана этого «пинжака» торчит засунутая туда наспех рубашка, а из кармана брюк торчат носки. В общем, абсолютно «костюм короля в изгнании». И что Вы думаете, этот наш герой-любовник, вдруг внезапно вскакивает и бросается бежать, даже не поблагодарив нас. Шеф только успел спросить вслед, куда он? На что Ромео ответил: «В Зарасай!» (город в Литве, километрах в тридцати от Даугавпилса). В общем, то романтическое свидание как-то сразу не заладилось и не задалось! Я даже приуныл от этого. Потом моя девушка вышла, мы все немного оживились и пошли на квартиру Володиной подруги. Пришли. Время позднее, Шеф со своей девушкой времени терять зря не стали и, почти сразу уединились в соседней комнате (у них уже были явно не такие «высокие» отношения, как у нас с моей заоблачнонравственной девушкой).
Не буду долго рассказывать про развитие и продвижение всех своих желаний, но на робкие, почти невинные просьбы «моя Наяда» отвечала категорически односложно:
«Убери немедленно свои грязные руки, я сейчас милицию вызову!»
«Я кому сказала – прекрати это сейчас же! Как тебе не стыдно?»
Ну, и так далее, в том же духе. И вот так, почти два часа. А на дворе – лето, жара, окна с балконом открыты настежь, и вся эта викторианско-платоническая любовь происходит на третьем этаже пятиэтажной «хрущёвки». Ещё, примерно, через полчаса таких моих уговоров на балкон четвёртого этажа над нами вышел мужик, перегнулся через перила и жалобно попросил: «Да, дай ты ему уже, наконец! Сколько ж можно! Что от тебя, убудет, что-ли? Весь дом же из-за тебя не спит!»
Надо ли говорить, что после того случая мы с этой девушкой никогда больше не встречались! Как отрезало! Причём у обоих!
Сегодня, с высоты прожитых лет, могу оптимистично сказать об этом так:
«Ну, «не дала» мне та девушка! Но ведь, просто испортила тогда настроение. И всё!
А если бы не отказала, то могла испортить всю мою жизнь!»

Борис Дедолко

Ой, Сергей Николаевич! «Улыбнул» ты меня, и я невольно вспомнил тот экзамен по «матану» на нашей с тобой самой первой сессии. Это было «что-то с чем-то»! Ведь именно тогда наш Шура Бедный «со товарищи» успешно его сдали, благодаря радио! Саня, Пономарь, Влас и ещё не помню кто, протянули из соседней аудитории провод и вывели-законтачили его через вбитые гвозди к трём первым столам, за которыми готовились «сдающие» экзамен. Чтобы связаться с «Хьюстоном» нужно было просто сесть за стол готовиться и наступить ботинком с пластиной на подошве на шляпку этого «контактного» гвоздя. От пластины ботинка через брюки в рукав «парадки» выходил микрофон-наушник ДМШ. Помню Пономарь сидел рядом и шептал в свой рукав номер билета, а потом, приложив этот рукав к уху, слушал и записывал ответ. Человек пять - шесть успешно сдали экзамен таким образом на «хорошо» и «отлично». Я тогда не попал в «пул» этих «радио»счастливчиков только из-за того, что «спец ботинки» были 42го размера, а у меня «сиротский» 45-ый! Ну, а ты, наверное, из-за того что всегда был (и есть!) честный и принципиальный! Обязательно расскажу, как-нибудь про тебя и Сан Саныча! А то ты постесняешься-поскромничаешь! Друзья! Завтра продолжу про этот же экзамен, а то у меня дел после моего потопа-урагана - «выше крыши»! До завтра!

Борис! После этого фокуса 4-й факультет отдыхает!
Мне только непонятна до конца схема соединения. Она не так проста, как кажется. У головного телефона ТАИ два провода. Один подключался через ботинок. А второй? Должен был быть еще один провод из кармана с защепкой к столу.
Преподаватель должен был быть лопух. У него на первом столе на экзамене сидит курсант 30 минут прижав ладонь к уху. Наушник должен быть в руке, так как через рукав надо голову опускать еще ниже.
Не проста и подготовка ботинка. С подошвы надо было соединить через дырку провод с пластиной, соединить прочно. Ну и 4-5 наушников тоже на дороге не валялись, в училище.
Еще вопрос, как аккуратно вскрыть паркет? Его же не вскроешь с середины комнаты.Надо начинать с плинтуса.

Занимательно то, что головные телефоны работали без питания и как микрофоны и как наушники. Я в школьные годы соединил проводом через окна квартиры с пацаном соседом по дому. В установленный час мы с ним выходили на связь по позывным Сокол и Волна.
Еще интересно, что чувствительность наушника позволяли слышать разговоры в квартире у соседа.
А в деревне у родни была "Зарница". Провода с ТАИ протягивались по кустам и в "Штаб" шли сообщения о всех машинах, проехавших по дороге на спиртзавод.

Михаил, добрый вечер! Я хоть и закончил впоследствии Радиотехническую Академию ПВО маршала Говорова, но на все твои вопросы вряд ли отвечу. Шура Бедный (Царство Небесное!) унёс все эти секреты с собой «За Радугу», как великий мистификатор Гудини! Тем более всё держалось в абсолютной тайне, чтобы не сработали «сексоты». С паркетом, помнится, никаких проблем не было. Медный проводок проложили буквально по прямой линии, между паркетинами, а потом (тоже по прямой) разветвили его на три стола с контактными медными шляпками гвоздей. Человек одевал гарнитуру, спецботинок и шёл отвечать. По сути, это скорее был телефон. Наушник (Шура называл его ДМШ) размером был с циферблат средней величины женских наручных часов и работал и на приём, и на передачу. Особого внимания никто из сдающик у доцента Сороковика не привлёк. Назвал тихо номер билета в рукав, а дальше сиди, прислонив ладонь к уху и пиши, что диктуют. Двустороннего эфира, типа: «Повтори! Приём!» не было - Что успел, то написал!
Но из той компании «радистов» никто даже тройки не получил. Все отстрелялись на «хорошо».
Думаю, что и готовились «чутка», поэтому синус от косинуса отличить могли! Это только мы с Сергеем Николаевичем путали эволюту с эволивентой!
Хотя среди них был один такой «дремучий» кадр, который даже матерное название женского полового органа всегда писал с двумя буквами «С»!

Как то опять у нас «всё здесь замерло (до утра?)»?
Чувствую себя амёбой! Но, делать нечего - буду ещё проще!

СЛУЧАЙ В ПУТИ

Как быстро идёт время! Оно даже не идёт, оно просто летит со скоростью, как минимум, трёх МАХов. Кажется ещё совсем недавно, в день сорок четвёртой годовщины Великой Октябрьской Революции (первое, что помню в своей жизни!), я шёл держа папу за руку, а ведь с тех пор прошло уже более шестидесяти лет! Двадцать пять лет уже как нет папы, почти столько же мы не отмечаем этот «красный день календаря» на просторах бывшего СССР, а я из маленького, скромного и стеснительного мальчика превратился в здоровенного, пожИлого и вреднющего мужика. Когда думаю об этом, то невольно вспоминается Есенин - «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?». Гады годы…Скороходы!
Начало восьмидесятого года. У меня и моих однокашников, курсантов выпускного пятого курса ДВВАИУ, что называется, была «вся жизнь впереди, надейся и жди!». Спорный, кстати, как оказалось, тезис! Ведь многие из нас так ничего и не дождались! Мы, двадцатидвухлетние пацаны с сильным сквозняком в голове, скоро получим лейтенантские звёздочки с мешком офицерского приданного, перепьёмся на нашем выпускном и поплачем на груди у своих самых нелюбимых командиров, рыдая и рассказывая им, что никогда не забудем их мудрого и чуткого руководства и навсегда сохраним его в своих сердцах. А потом разъедемся к местам назначения и будем пробиваться «по жизни» уже самостоятельно. А пока все беззаботны, молоды и, соответственно, наивны.
Я уже писал когда-то, что первому выпуску нашего училища по «вышке», к которому я имею честь принадлежать, было очень и очень несладко. На нас отрабатывались и «обкатывались» абсолютно авантюрные методики, которые потом зачастую «в жизнь» не пошли, но мы сполна их испытали на своей шкуре, работая для последующих поколений курсантов подопытными Белками, Стрелками и даже немного Лайками. Заводская практика и войсковая стажировка у нас были в январе-феврале восьмидесятого года. Это наложило некоторые неудобства в виде перевозки огромных баулов с вещами за спиной при переездах, но а кто в двадцать лет боится таких трудностей? Тем более, что предстояла свобода (от системы) в течение двух месяцев. И свобода эта должна была стать «крайней», генеральной репетицией перед нашим вступлением во взрослую жизнь, которую очень, ну уж очень, хотелось попробовать и на вкус, и на цвет. Мне выпал не самый худший из существовавших вариантов - пройти практику на двигательном ремзаводе в Гатчине, а потом отстажироваться в войсках там же неподалеку - в истребительном-авиационном полку Громово. Это было достаточно комфортно и удобно, потому что не нужно было долго переезжать «на паровозе» по бескрайнему Советскому Союзу. Хотя в совместных поездках с друзьями, да на дальние расстояния, да под водку - тоже есть своя прелесть. Кроме того, это ведь интрига знакомств с новыми, интересными людьми, и хмельные споры-разговоры с ними под стук колёс, и девушки в прокуренных тамбурах с нашей робкой попыткой как-то «вырвать у них тайну», и убегание от вокзальных патрулей на станциях и полустанках с пивом и другими, более искромётными напитками под мышкой.
Меня порой обижает, когда я слышу пренебрежительное: ваш солдатский юмор, или ваш армейский, окопный юмор. Мне, наоборот, кажется, что этот юмор сродни английскому, просто он настолько тонкий, что не все его сразу понимают. Небольшой пример такого армейского, курсантского юмора.
Итак, мы готовимся к отъезду и тщательно собираем всё необходимое для предстоящей поездки. Жили мы (одиннадцатая рота первого набора «вышки»), как вы помните, все пять лет в казарме. А там абсолютно всё и всегда на виду, ведь жилой кубрик на двадцать пять человек! С шуткам, прибаутками пакуем свою зимнюю техничку с валенками, повседневную форму, какую-то нехитрую смену белья и всё-всё остальное.
Один из моих однокашников собирает вещи обстоятельней других и очень-очень по-хозяйски! Он, например, в углы своего мешка укладывает картофелины, потом завязывает за ними фал (чтобы узлы не сползли) и получает огромных размеров заплечный рюкзак. Я загораюсь разыграть этого «хозяина» (наверное от моей зависти к его, в хорошем смысле, мужицкой рачительности и обстоятельности) и для этого незаметно подсовываю в этот его «рюкзачок» гантель килограммов на пять. Товарищ, одевая баул, утяжеления не заметил, но, горько повздыхав и покряхтев, посетовал на нашу тяжёлую и неказистую курсантскую жизнь. Гантельку эту он благополучно довёз до места, там обнаружил, покрыл всё и всех трехэтажным матом, и выкинул её куда подальше! Я подсмотрел куда, тихонько её подобрал и снова засунул ему в баул при очередном переезде в Громово. Товарищ по приезду опять нашёл злосчастную гантель, опять покрыл всех матом и опять её выкинул. Но, уже слегка подозревая меня, выбросил её, чтобы я не видел куда. Наш ушлый курсантский люд включился в эту «шутку юмора» и, увидев-поняв всё «действо», гантель втихаря снова принёс мне…
Выезжая из Громово, приятель проверил всё, вплоть до карманов шинели. Но я применил военную хитрость и гантель ему подсунул уже только в Питере, при пересадке. Приезжаем в училище, и он опять обнаруживает ту самую гантель!
Ржал он на этот раз больше всех и наконец признал, что шутка была действительно очень уж тонкая и просто не каждый сразу может её оценить. Но это всё было потом, а пока мы собрались, упаковались и выдвинулись на железнодорожный вокзал. Ехали туда бортовыми, училищными ЗИЛами. Я, не помню почему, ехал в кабине и шофёр прапорщик, с кафедры вождения, заговорщицки подмигивая, искренне просил меня, «и за них за всех там тоже отметиться!» На перроне все тепло попрощались с родными и близкими и «вечерний поезд» весело помчался в Питер. Всё было чинно и трезво. А как иначе? Инструктируя, нас в училище застращали так, что абсолютно ничего отмечать не хотелось. Ведь всё ещё было впереди!
Наша группа была не очень большая и состояла только из представителей первого и третьего факультетов. Оружейники заводскую практику вообще не проходили, а для радистов на двигательном ремонтном заводе работы не нашлось. Старшим нашей команды был молодой, улыбчивый капитан Артюхин, выпускник академии Жуковского с третьего факультета. Он в доброжелательной форме попросил «не нарушать», «не пить», «не допускать» и на этом закончил беседу. Мы все очень удивились, потому как больше привыкли слышать карательные части таких обращений к нам. А тут тебе: «Пожалуйста! Я Вас прошу» - и далее в том же духе.»
Мне в этой нормальной и человеческой беседе вообще послышались звуки вальса и аристократическое: «Будьте так любезны», «Извольте», «Не соблаговолите ли», «Увы и Отнюдь!» Командировка, похоже, начиналась хорошо, душевно и это вселяло большие, светлые надежды!
Однако не всё было спокойно «в королевстве Датском»! Нам всем хорошо известны такие истины, что «в любом стаде всегда найдётся хотя бы одна паршивая овца», ну и ещё, что «курсанта куда не целуй, у него везде задница»! Вот и среди нас был один такой товарищ, который отличался некоторой иррациональной непредсказуемостью и с задницей по всему телу. Он обычно большей частью молчал и ничего не обсуждал с однокашниками, а потом вдруг мог внезапно выкинуть что-нибудь эдакое, от чего потом всем становилось не по себе. Звали его Андрей. Через много лет, я слышал, что он стал Андрисом, потому как был представителем титульной нации гордой и независимой ни от кого Латвии. Андрюха был уроженцем городка в латвийской глубинке со звучным и очень красивым названием Зилупе. Та ещё кузница офицерских кадров, доложу я вам! Помню, что в братской двадцать пятой роте Шура Казаченко (Царствие Небесное!) тоже был родом из этого чудесного места и ещё пару таких же уникумов с других факультетов. Там (в Зилупе) мемориальную доску с бюстами героев впору уже ставить. Но в сегодняшней Латвии нынче другие герои…
Вот этот Андрей сам себе и удумал тогда втихаря употребить алкоголь. Никому ничего не сказав, он молча вышел на какой-то остановке и пошёл искать водку и приключений на своё седалище, которое у него было по всему телу. Поезд хоть и был пассажирско-багажный, и стоял подолгу везде, но в том пункте почти не задержался, быстро «развёл пары» и поехал дальше. Так как мы ничего о намерениях нашего молчуна не знали, то «потерю бойца» обнаружили не сразу. Причём обнаружил пропажу сам Артюхин, когда глубоко за полночь увидел одно сиротливо пустое полко-место. Он поднял сержанта, тот ещё несколько человек и мы начали поиски. Во всём поезде военных больше обнаружено не было. Проводник, с трудом вспомнил, что вроде бы один курсант выходил покурить, но не помнил где и вернулся ли тот обратно? Наш непутёвый любитель напитков погорячее «ушёл в ночь» в одной парадке, без шинели и шапки. А на улице январь со своими среднестатистическими минус десять Цельсия. Старшему группы было над чем задуматься. А вдруг, а не дай Бог, а если…? Ведь вся ответственность ложилась ему на погоны! Многое в его жизни, службе, семье, из-за этого могло измениться в худшую сторону. А ему ведь хотелось стать хотя бы майором? Он заметно расстроился, но держался молодцом. Часа через полтора поисков и оперативно-следственных мероприятий наш Старшой, через начальника поезда, выяснил, что на одном из полустанков Прибалтийской железной дороги обнаружен полураздетый военнослужащий, который пешком собирается выдвигаться в сторону колыбели революции, в славный город Ленинград. От этой новости стало веселей, потому что всё ещё могло нормализоваться. Очень нам не хотелось неприятностей в самом начале стажировки. Нам их вообще не хотелось, но заполучить такую проблему «в начале пути» было бы совсем обидно! В Питер мы приехали к полудню. На перроне, под присмотром патруля, нас встречал отставший от поезда гордый потомок викингов! Ему повезло, потому как следом за нашим поездом, от которого он отстал, подвернулся другой очень скорый поезд, сердобольные железнодорожники его туда подсадили и Андрюха нас даже обогнал. Прямо там, встречая нас на платформе, он на радостях исполнил какое-то подобие джиги и лезгинки, при этом лез ко всем обниматься, включая нашего старшего Артюхина, но тот его очень спокойно осадил, а потом и «выдрал», сухо и сдержано предупредив, что он это происшествие-нарушение никуда не вынесет, но больше - никаких предупреждений не будет! Незаконнорожденный внук Райниса и Пумпурса снова ушёл в себя и окончательно заблудился, почти ни с кем больше не общаясь всю практику и стаж. Но проблем с ним больше не было никаких! Кстати, Артюхин всю нашу командировку больше с этим Андреем вообще не общался, что называется - ноль внимания и фунт презрения! Как то обходился с помощью посредников и младших командиров. Честное слово, было в этом что-то настоящее офицерское и, в хорошем смысле, породисто-белогвардейское!
Наверное это правильно - если наглеешь и не понимаешь по-человечески - будешь изгоем!
«Будь человеком - и люди к тебе потянутся!»
А не будешь, то ОТТЯНУТСЯ…

Борис Дедолко пишет:

На нас отрабатывались и «обкатывались» абсолютно авантюрные методики, которые потом зачастую «в жизнь» не пошли, но мы сполна их испытали на своей шкуре, работая для последующих поколений курсантов подопытными Белками, Стрелками и даже немного Лайками. Заводская практика и войсковая стажировка у нас были в январе-феврале восьмидесятого года.

У нас - второй набор вышки 1976-1981 года сроки практики и стажировок были уже другие.
Аэродромная практика - летом между 3 и 4 курсами;
войсковая стажировка -летом между 4 и 5 курсами;
заводская практика - зимой на 5 курсе, после сессии.
Потом весна - диплом.

Кандаков пишет: У нас - второй набор вышки 1976-1981 года сроки практики и стажировок были уже другие:
-Войсковая стажировка -летом между 4 и 5 курсами;
-заводская практика - зимой на 5 курсе, после сессии.
-Потом весна - диплом.

Да, помню, что в августе-сентябре 80го года, я попав в Краматорск, обнимался там с Вовой Громовым из 13ой роты, который был на войсковой стажировке.