Посвящяется

По училищу шагала сорок первая рота — трёхвзводная походная колонна, тяжелым топотом звучали сто семьдесят пар сапог. Все вместе, в ногу, шагали курсанты. Частая команда «Рота!» вызвала недовольство у второго взвода, и завязался своеобразный «паровоз»: шаги становились всё более ритмичными и резкими — удар, удар, удар. Лица ребят — сосредоточенные и серьезные. Этот стук, как марш по училищу, символизировал недовольство и силу сорок первой. Когда старшина крикнул «Смирно… направо», паровоз затих, первый взвод взял такт, второй и третий подстроились, строй выровнялся, шаги стали ровными и чистыми. Даже самый маленький курсант Сережка Чусов «поймал» этот общий ритм вместе с более высокими парнями. Шагая в едином ритме, чувство «Я» растворялось, уступая место мощному общему духу роты, громкому и грозному «Я» сорок первой роты — так окончательно покидало детство. Майор Навроцкий — подтянутый и строгий — встречал свою роту, довольный результатом. В 415 классном отделении существовали разные формы любви: любовь к матери, Родине и высшая форма любви — у каждого своя. Валерка Шеремет «высшей любовью» считал еду: «Надо не просто есть, а наслаждаться». Курсант Саша Гудков — предана и беззаветно — любил санчасть, куда обращался за помощью после каждого обеда. Врачами отмечалось частое его обращение — рядом с его фамилией всегда запись: «Нуждается в освобождении от нарядов, работ, физо». При особо строгих тренировках у капитана Варфоломеева состояние Гудкова ухудшалось — и всё это было очень убедительно сыграно. Ему всегда помогал лучший друг — Саша Гуськов, обладавший тонким чувством юмора и умеющий рассмешить зал по-своему, голосом, звучащим после общей тишины, вызывая продолжительный смех. Гуськов всегда защищал друга — при виде плохого Гудкова просил капитана разрешить отвести его в санчасть, и командир соглашался. Поддерживая друга, Гуськов аккуратно сопровождал его. Вечер отдыха в городе для роты был особенным событием. Когда Гудков случайно попал на наряд и сразу ушёл в санчасть, Гуськов, проявив верность, пошёл за ним. Это был героический поступок — несмотря на болезнь, Гудко